Лиловые колокольчики выглядывают из высокой травы. Я вспоминаю о девчонках. Вот где могут они нарвать красивые букеты! Но где сейчас девчонки? Во время каникул разве найдешь их? Они не скоро еще вернутся в деревню: кто с экскурсией уехал, кто у всяких там бабушек гостит. А колокольчики-то тем временем, глядишь, и отцветут!
— Эй, дядя! — слышу я вдруг за своей спиной.
Я оглядываюсь.
— Дядюшка, правильно мы идем к Красному Камню?
А-а, да это экскурсанты какие-то! Никакого дядюшки
вблизи не видно. И я иду дальше своей дорогой, а сам в душе немножко злорадствую. «Вот и они почему-то спать не стали, тоже, видно, им мухи покоя не дают»,— думаю я об экскурсантах. Это семь или восемь человек, идущих через лес.
— Дядюшка, правильно ли мы к Красному Камню идем? — спрашивают они во второй раз.
Я останавливаюсь, озираюсь по сторонам. К кому же это они обращаются?
А они снова:
— Дядюшка!
— Меня вы, что ли, спрашиваете?
— Мы правильно на Красный Камень идем?
— Какой я дядюшка! — протестую я, думая, не обидеться ли мне на них всерьез.
— Пожалуйста, мы вас спрашиваем...
— Да какой я вам дядюшка!
Приглядевшись, они разражаются смехом.
— Извините нас! — говорит один.— Ваша шляпа нас с толку сбила.
— Шляпа?
— Шляпа и палка.
— Шляпа-то дедушкина!
Они смеются еще громче.
— Шляпа дедушкина, а палку я взял грибы искать.
Я показываю дорогу на Красный Камень, хотя и пору
гиваю их в душе, и отправляюсь искать грибы. Тот, кто ходит по грибы, знает, что самое трудное — найти первый гриб. Найдешь один, а там уже ходишь взад-вперед, стараясь не слишком далеко отойти от того места, где нашел первый гриб, и не наступить случайно на его собрата. Но из-за этого первого столько ходишь, что и супа грибного не захочется. Грибы искать — все равно что рыбу ловить. Сидишь у воды полчаса, сидишь, с поплавка глаз не сводишь, а он когда-то еще дернется. Вот тебе на! Наживку- то рыба съела — и до свиданья! Хорошо так посидеть! Да только если терпения нет, и рыбу ловить не затевай. То же самое и по грибы ходить, как я уже сказал. Ходишь, ходишь, все глаза проглядишь, и вдруг — вздрогнешь даже! — тебе белый гриб померещится, а на поверку выходит, что стоит перед тобой этакий дурацкий мухомор в красной шляпке, которую чуть не за сто метров видать. Но если тебе взбредет иной раз в голову мухомор найти, чем угодно ручаюсь, что ты по лесу проходишь самое малое часа два. А тут ни с того ни с сего он тебе на глаза лезет. Все эти поиски рано или поздно прискучат, вот тогда счастье тебе и привалит. Вот он, гриб-то! А я чуть не наступил на него! Бедняга! Вздохнешь только, может, и сам не поймешь, что не гриб — себя пожалел. Знаю я все это. Раздавил гриб, а у самого сердце кровью обливается. На местах, где мох растет, там гриб на виду, там его и другие увидят, вот и выходит, что все мы в одинаковом положении.
Я брожу по лесу часа полтора уже, а нашел всего несколько лисичек, четыре сыроежки и два крохотных белых грибка, которые едва-едва выглядывали из земли. Они росли неподалеку от того бедного гриба, на который я наступил. И снова я чувствую досаду. Еще на опушке поищу — и отправлюсь домой. Скажу маме, что грибы не растут: дождичка бы надо на два-три денька.
— Винцек! — вдруг слышу я чей-то протяжный голос.
— Ау-у-у! — откликаюсь я так же протяжно и оглядываюсь.— Кто меня звал?
— Винцек! Нашел уже что-нибудь?
— Что-о?
— Спрашиваю: нашел что-нибудь?
— Да так, кое-что!
— Верно. Если ходить, так всегда кое-что найдется. И я нашел кое-что.
— Поглядеть можно?
— Что?
— Можно ли поглядеть, спрашиваю?
— Отчего же не поглядеть? Ведь я кое-что нашел. Если ходить, всегда кое-что найдется,— повторяет он еще раз.
В деревне у нас дядюшка Елеменский один из самых завзятых грибников. Всегда, отправляясь по грибы, берет он рюкзак и, пока не наполнит его доверху, из лесу ни за что на свете не уйдет.
Я подхожу к дядюшке Елеменскому, заглядываю в рюкзак, и у меня от зависти дух захватывает.
— Здорово! — невольно восклицаю я.— Да ведь у вас почти полно.
— Полно, как же! — смеется он мне прямо в лицо.— Туда их войдет еще во-он сколько — половина твоей корзинки,— говорит он, показав на нее.
— А я думал, что грибов еще нет!
— Нет? Если с толком ходить, всегда кое-что найдется,— повторяет он уже, наверное, в третий раз.
И вдруг, вскрикнув, словно ужаленный, подскакивает ко мне, нагибается и прямо у меня из-под ног выхватывает белый гриб.
— Ты, кажись, ослеп!
— Что?
— Ступай-ка ты теперь отсюда подальше!
— Почему?
— Теперь ты, парень, здесь мне не нужен... Оставь его! — закричал он, когда я тут же заметил еще один белый гриб.
Я выпрямился, обчищая гриб. Дядюшка Елеменский мигом очутился около меня.
— Отдай! — приказал он и протянул ко мне руку.
Я глаза вытаращил.
— Отдай же! Не понимаешь? А тот гриб кто нашел? Ты или я? Уж очень ты ловок — дружка из-под носа выхватить! Ты вообще-то знаешь, что такое дружок у грибов?
— Что же?
— Ну знаешь, я не виноват, что у тебя понятия никакого нет о таких важных вещах. Грибник найдет какой-нибудь гриб, и все остальные, что поблизости растут, принадлежат тому, кто нашел первый. Грибы, что в одном месте растут, вроде бы как одна семья. Все они
братья или друзья. Друзья! Так ведь и говорится: грибную семейку в один кузовок кладут.
Он выхватил у меня белый гриб и сунул его в свой рюкзак.
— А теперь чеши отсюда! — приказал он мне, показывая на дорогу.
Я ни с места, в себя никак прийти не могу.
— Не слышишь, что ль?
Ну, ушел я в конце концов. Разозлился я, но и смешно было мне, да и повезло все-таки — пока добрался до дороги, еще четыре больших гриба мне попалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23