Зато у другой на каждом запоре — свой контроль. Первые — «клевые», на них «клюют», с ними проводят время. Вторых уважают, в домашних условиях их любят, на людях ими гордятся. Но так уж повелось: нам нравятся чужие. Следовательно, и наши кому-то. Это в человеческой натуре, так запрограммировано природой. Только одни, вот как я, действуют открыто, а другие прикрываются словоблудием,.— Но, видимо поняв, что его собеседник «из другого теста», быстро переориентировался и заключил: — А вообще-то Анна — баба классная. По всем статьям: и как женщинами как хозяйка. Заботливая, чистоплотная, ласковая. И при отменных заработках.
— Так, может быть, вы напрасно ее в чем-то подозреваете? Прудков был не один — с другом.
Пряников безнадежно махнул рукой:
— Ну что мы с вами тюльку на болоте травим! И вы — по работе, и я — по своей жизни прекрасно знаем: если женщина захочет устроиться, она найдет и время, и место. Читали такую книгу — «Декамерон»? Ей шестьсот лет. Там вся правда о жизни. Загнала мужа на дно глубокой бочки, мол, осмотри, а сама, можно сказать, прямо у него на глазах устроилась со своим приятелем тут же. За шестьсот лет мир не стал праведнее, наоборот, цивилизация сделала нас хитрее, подлее и изощреннее. Будете мне возражать — значит, вы не откровенный человек: фарисей-ствуете. Я с вами как на духу, а вы что-то крутите.
Замолчал, словно объявил приговор. Сверлит маленькими немигающими глазками собеседника, загоняет в угол, требует от него раскрыться.
— Да вот то и кручу, Петр Прохорович, что третий-то человек в вашей машине — в безнадежном состоянии. Все началось как легкий флирт: «Петенька, дай машину съездить к маме». А чем закончилось?
Разбитую машину Пряникову было, конечно, жалко. Это выражало его лицо. Иван Иванович решил воспользоваться переменой в настроении Пряникова и задать важный вопрос.
— Екатерина Ильинична говорила, что Прудков дружил с Егором Победоносцем?
Пряников насторожился. По всей вероятности, Иван Иванович переоценил обстановку в свою пользу.
— Кто с кем дружит, пьет водку в свободное от работы время, ездит вместе на курорт — не моя забота. Помнится, Прудков работал па проходке, Победоносец — в лаве, это я знаю. А остальное знать пе хочу.
«Знать не хочу» — это что же, заявка на будущее? Пряникову известно о своих бывших рабочих что-то выходящее за рамки обязанностей! начальника участка. Он человек умный и заранее от всего открещивается.
Ивану Ивановичу хотелось спросить о Юлиане Ивановиче Семенове, но он побоялся, что выдаст свои планы, и решил этот вопрос оставить для более благоприятного момента. Главное сделано: Пряников не усомнился в том, что в машине вместе с Тюльпановой .был Прудков-Кузь-маков. По заявлению Гепераловой, Кузьмаков-Прудков — крупнейший специалист по автомобилям. Проскочить за час сорок пять минут по улицам двух крупных городов
в час пик и одолеть сто семьдесят километров может только водитель-ас. Кузьмаков для этого как раз подходит.
Оставалось неясным: знал ли Пряников, с какой целью взяла у него Тюльпанова машину, или не знал?
— Когда выехала Алевтина Кузьминична из Донецка? — спросил Иван Иванович.
— Не докладывала,— пробурчал Пряников.— Днем позвонила: «Пришла телеграмма. Мать при смерти». Вечером я заскочил к ней. Ну... подосвидапькался, передал ключи. Вчера около одиннадцати она забрала машину. Сказала, надо загрузиться. В село нынче с пустыми руками не ездят, тем более к больной, матери. А если повезет родительницу к профессору...— Он махнул рукой,
мол, все понятно.
— Пу что ж, Петр Прохорович, по первому вопросу мы с вами побеседовали,— признался Иван Иванович.
— А что, есть еще и второй? — насторожился Пряников.
— Да, но вас он, можно сказать, почти не касается,— поспешил успокоить его Иван Иванович.— Скажите, Лаз-ня у вас работал бригадиром?
— Сквозным. А что? — с опаской спросил Пряников.— И почему «работал»? Он тоже попал в аварию?
— Если бы авария! Он арестован по подозрению в причастности к ограблению мебельного магазина. И меня будет интересовать, ваше мнение о Лазне. Вы же с ним работали пе один год, хорошо знаете как человека. В каких случаях ему можно верить, в каких — нельзя?
Пряников заволновался, хотя и старался не подавать вида. Да, он готов послужить милиции верой и правдой, конечно же, поможет изобличить преступника, но сначала надо разобраться, кто есть кто.
— Богдан — хороший организатор, в бригаде пользуется авторитетом,— начал перечислять заслуги подчиненного, загибая при этом в кулак короткие, заросшие черной шерстью пальцы.
Саня видел в зеркало волосатые руки, державшие автомат, но они были покрыты рыжеватой шерстью.
Впрочем, у Ивана Ивановича не было и в мыслях, что Пряников стоял в магазине с автоматом в руках: круг непосредственных участников был выяснен, теперь надо разобраться в прямых и косвенных помощниках, определить, кто создал психологический климат, в котором могло совершиться преступление, и разыскать «бородатую троицу».
— Что же, Петр Прохорович, заедем в управление, познакомитесь с показаниями Лазни. Там есть и такое, что будет небезынтересно лично для вас.
Этот намек должен бы взбудоражить Пряникова; не зная, что именно сказал Лазня, но чувствуя за собой вину, Пряников будет думать о тех злополучных деньгах, которые он советовал жене Лазни завернуть в тряпочку и выбросить па клумбу. Он просил Елизавету Фоминичну, чтобы она убедила Богдана взять все на себя. Но как поступил Лазня?
Всю дорогу до милиции Иван Иванович молчал: «Пусть терзается мыслями и предположениями».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122