ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
А тут вольно или невольно ее имя снова выплыло в связи с ограблением магазина.
«Ерунда на касторовом масле».В устах Ивана Ивановича это выражение означало «верх нелепости». Его любимое ругательство. Оно перешло к нему от матери. В голодном 1933-м мать готовила семилетнему сыну такое лакомство: деруны на касторовом масле. Если касторку хорошо прожарить, не будет пагубных последствии. А поспешишь — пеняй на себя... Словом, голод — не тетка и нужда — не теща: научат щи лаптем
хлебать.Подъехал Строкун, распахнул дверцу и обругал Орача:
— Чертов Иван! Выбросил курево, а там было полпачки. Во рту — горчица с полынью и голова — базарным арбузом. На-ка, попробуй на спелость,— он зажал свою голову руками, будто это и в самом деле был арбуз.— Убежден: не реквизируй ты сигареты, «мебельный» не ограбили бы. Я же без курева ни черта не соображаю.
Строкун вышел из машины.
— Что у нас тут прописывается?
Иван Иванович доложил о ловких бородачах, которые действовали нахально и самоуверенно. Строкун, выслушав сообщение, спросил:
— Что бы сделал ты, Иван Иванович, «одолжив» у ротозеев шестьдесят семь тысяч рублей?
— Я бы постарался как можно быстрее смыться. Забиться не знаю куда, надежно упрятав то, что досталось.
— Считай, что уже сороковую минуту они следуют твоему совету. Правил уличного движения не нарушают, не дай бог привлечь к себе внимание работников ГАИ. Какая у нас средняя скорость движения транспорта по центральным улицам города в часы пик? Во-сем-над-цать! — ответил Строкун на свой же вопрос.— Значит, бежевый «жигуленок» с квадратненькой сумой-корзинкой из «тяжелого» брезента уже покинул пределы Донецка.
Строкун вдруг рассердился и шикнул на своего водителятами! Да разживись ты где-нибудь приличными сигаретами.
Водитель открыл маленький багажничек, который называют «бардачком», и извлек из его глубины бордовую пачку сигарет «Мальборо».
— И молчал! — обрадовался Строкун.
— А вы же не спрашивали. Ругали Ивана Ивановича — было, а у меня не спрашивали.
Закурив, Строкун сразу подобрел:
— Другое дело... Теперь-то уже непременно...
— А по машине СЛГ 18—17 ничего не прописалось? — осторожно спросил Иван Иванович, не называя фамилии Екатерины Ильиничны.
— Послал Смородин какого-то олуха! — чертыхнулся Строкун.— Предупреждал же: симпатичного, умного... А этот явился к Генераловой: «Откройте багажник вашей машины, надо проверить его содержимое». Ну она его и послала... куда подальше. Предъявите, говорит, ордер на обыск. На дороге вы имеете право проверить, что у меня в багажнике, а в гараже — нужен ордер.
Они помолчали. Выкурив одну сигарету, Строкун тут же прикурил от нее вторую: он истосковался по куреву.
— Вот что, Иван Иванович, поезжай-ка ты к Генераловой сам,— решил замнач областного управления.— Машина! Сейчас все дело в машине. А здесь,— кивнул он на здание магазина,— пока обойдутся без тебя. Я присмотрю.— И с досадой воскликнул: — За пятьдесят семь секунд управились! А магазин-то на бойком месте. Наверняка примерялись несколько дней: подъезд, место стоянки машины — основное, запасное; график работы магазина, время инкассации... Все учли. Словом, крутились вокруг да около, не невидимки же! Кто-то их видел. Допустим, бороды у них липовые. А каковы они в натуре? Очень уж хочется увидеть их бритыми. Я займусь магазином, а на твоей совести, Иван, машина Генераловой. Не мне тебя предупреждать о деликатности.
ФУНТ ЛЮБВИ И ЛИХА
По рации басил голос начальника ГАИ Смородина: — Вертолеты проверили короткую дорогу на Таганрог до самого Старобешево. Ничего подозрительного. По Мариупольскому шоссе есть пара машин на примете: ближняя к нам — километрах в восемнадцати-двадцати, самая дальняя километрах в шестидесяти: проехала волновахскии пост ГАИ. Дежурного на посту предупредить не успели,
и он не обратил внимания на машину, тем более, в районе поста она прошла в пределах дозволенного: сорок километров, «Жигули» светло-серого цвета, за рулем — женщина. «Женщина...» — подумал Иван Иванович, оценивая новые факты. Ни в материалах, накопленных розыском, ни в докладах участкового Дробова сведений о женщинах, причастных к ограблению «Акации», не значилось.
Видимо, то же самое подумал и Строкун, отозвавшийся на призыв начальника управления ГАИ.
— Женщина... Миновала волновахскии пост... За сорок пять минут —- шестьдесят километров по трассе... Да если учесть, что от магазина до шоссе не менее пятнадцати. В часы пик... А твой гаишник случайно бородатых в машине не приметил?
— Ничего не говорил об этом. Женщина за рулем. И — все. Ехала нормально. Возможно, за постом увеличила скорость. Других сообщений пока нет.
— И все-таки пусть под Мариуполем ее встретят: серия, номер и по части бородатых спутников в спортивных костюмах. Впрочем, не исключено, что в дороге они побрились. Действовать со всеми предосторожностями!
— Встретим на городской развилке,— пообещал полковник Смородин,— я уже распорядился.
— А не поздновато на развилке? — усомнился Строкун.— Не вильнула бы куда в сторону.
— Хорошо, сработаем с опережением, встретим на въезде в город. Только вы, Евгений Павлович, сами же усомнились: вряд ли это наша желанная.
— Судя по всему, на нашу не похожа... Или же она чемпион авторалли. Но на всякий случай, чтобы потом не корить себя за ротозейство.
— Выставим пост на въезде в город,— заверил полковник Смородин.— Других «скоростников» перехватим на волновахском посту.
— Только со всеми мерами предосторожности,— напомнил Строкун.— Не забывайте об автомате и пистолете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
«Ерунда на касторовом масле».В устах Ивана Ивановича это выражение означало «верх нелепости». Его любимое ругательство. Оно перешло к нему от матери. В голодном 1933-м мать готовила семилетнему сыну такое лакомство: деруны на касторовом масле. Если касторку хорошо прожарить, не будет пагубных последствии. А поспешишь — пеняй на себя... Словом, голод — не тетка и нужда — не теща: научат щи лаптем
хлебать.Подъехал Строкун, распахнул дверцу и обругал Орача:
— Чертов Иван! Выбросил курево, а там было полпачки. Во рту — горчица с полынью и голова — базарным арбузом. На-ка, попробуй на спелость,— он зажал свою голову руками, будто это и в самом деле был арбуз.— Убежден: не реквизируй ты сигареты, «мебельный» не ограбили бы. Я же без курева ни черта не соображаю.
Строкун вышел из машины.
— Что у нас тут прописывается?
Иван Иванович доложил о ловких бородачах, которые действовали нахально и самоуверенно. Строкун, выслушав сообщение, спросил:
— Что бы сделал ты, Иван Иванович, «одолжив» у ротозеев шестьдесят семь тысяч рублей?
— Я бы постарался как можно быстрее смыться. Забиться не знаю куда, надежно упрятав то, что досталось.
— Считай, что уже сороковую минуту они следуют твоему совету. Правил уличного движения не нарушают, не дай бог привлечь к себе внимание работников ГАИ. Какая у нас средняя скорость движения транспорта по центральным улицам города в часы пик? Во-сем-над-цать! — ответил Строкун на свой же вопрос.— Значит, бежевый «жигуленок» с квадратненькой сумой-корзинкой из «тяжелого» брезента уже покинул пределы Донецка.
Строкун вдруг рассердился и шикнул на своего водителятами! Да разживись ты где-нибудь приличными сигаретами.
Водитель открыл маленький багажничек, который называют «бардачком», и извлек из его глубины бордовую пачку сигарет «Мальборо».
— И молчал! — обрадовался Строкун.
— А вы же не спрашивали. Ругали Ивана Ивановича — было, а у меня не спрашивали.
Закурив, Строкун сразу подобрел:
— Другое дело... Теперь-то уже непременно...
— А по машине СЛГ 18—17 ничего не прописалось? — осторожно спросил Иван Иванович, не называя фамилии Екатерины Ильиничны.
— Послал Смородин какого-то олуха! — чертыхнулся Строкун.— Предупреждал же: симпатичного, умного... А этот явился к Генераловой: «Откройте багажник вашей машины, надо проверить его содержимое». Ну она его и послала... куда подальше. Предъявите, говорит, ордер на обыск. На дороге вы имеете право проверить, что у меня в багажнике, а в гараже — нужен ордер.
Они помолчали. Выкурив одну сигарету, Строкун тут же прикурил от нее вторую: он истосковался по куреву.
— Вот что, Иван Иванович, поезжай-ка ты к Генераловой сам,— решил замнач областного управления.— Машина! Сейчас все дело в машине. А здесь,— кивнул он на здание магазина,— пока обойдутся без тебя. Я присмотрю.— И с досадой воскликнул: — За пятьдесят семь секунд управились! А магазин-то на бойком месте. Наверняка примерялись несколько дней: подъезд, место стоянки машины — основное, запасное; график работы магазина, время инкассации... Все учли. Словом, крутились вокруг да около, не невидимки же! Кто-то их видел. Допустим, бороды у них липовые. А каковы они в натуре? Очень уж хочется увидеть их бритыми. Я займусь магазином, а на твоей совести, Иван, машина Генераловой. Не мне тебя предупреждать о деликатности.
ФУНТ ЛЮБВИ И ЛИХА
По рации басил голос начальника ГАИ Смородина: — Вертолеты проверили короткую дорогу на Таганрог до самого Старобешево. Ничего подозрительного. По Мариупольскому шоссе есть пара машин на примете: ближняя к нам — километрах в восемнадцати-двадцати, самая дальняя километрах в шестидесяти: проехала волновахскии пост ГАИ. Дежурного на посту предупредить не успели,
и он не обратил внимания на машину, тем более, в районе поста она прошла в пределах дозволенного: сорок километров, «Жигули» светло-серого цвета, за рулем — женщина. «Женщина...» — подумал Иван Иванович, оценивая новые факты. Ни в материалах, накопленных розыском, ни в докладах участкового Дробова сведений о женщинах, причастных к ограблению «Акации», не значилось.
Видимо, то же самое подумал и Строкун, отозвавшийся на призыв начальника управления ГАИ.
— Женщина... Миновала волновахскии пост... За сорок пять минут —- шестьдесят километров по трассе... Да если учесть, что от магазина до шоссе не менее пятнадцати. В часы пик... А твой гаишник случайно бородатых в машине не приметил?
— Ничего не говорил об этом. Женщина за рулем. И — все. Ехала нормально. Возможно, за постом увеличила скорость. Других сообщений пока нет.
— И все-таки пусть под Мариуполем ее встретят: серия, номер и по части бородатых спутников в спортивных костюмах. Впрочем, не исключено, что в дороге они побрились. Действовать со всеми предосторожностями!
— Встретим на городской развилке,— пообещал полковник Смородин,— я уже распорядился.
— А не поздновато на развилке? — усомнился Строкун.— Не вильнула бы куда в сторону.
— Хорошо, сработаем с опережением, встретим на въезде в город. Только вы, Евгений Павлович, сами же усомнились: вряд ли это наша желанная.
— Судя по всему, на нашу не похожа... Или же она чемпион авторалли. Но на всякий случай, чтобы потом не корить себя за ротозейство.
— Выставим пост на въезде в город,— заверил полковник Смородин.— Других «скоростников» перехватим на волновахском посту.
— Только со всеми мерами предосторожности,— напомнил Строкун.— Не забывайте об автомате и пистолете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122