Вопросы, которые мучали его: кого из бородатых привез Лазня в мебельный, отпали. Проблема богдановского «клада» общей суммой в пятнадцать тысяч не очень волновала заместителя начальника областного уголовного розыска, скорее всего, это по профилю другого отдела — ОБХСС. Но во время розыска нельзя пренебрегать никакими фактами, любая деталь, даже по первому впечатлению «нестоящая», может указать нужное направление поиска. Пятнадцать тысяч, обнаруженные у бригадира сквозной комплексной бригады проходчиков, это, кажется, результат поборов, заведенных на шахте «Три-Новая». Где-то там же, на шахте, Саня видел и Кузьмакова, одного из участников ограбления мебельного магазина. В бригаде «блатных мужичков» у Лазни каждый второй в прошлом был не в ладах с законом. Не может ли что-нибудь конкретное рассказать о Кузьмакове бригадир четырнадцатого участка?
Иван Иванович, кивнув на Саню, спросил Лазню:
— Знакомить не надо? Тот угрюмо молчал.
— Богдан, да ты что! — воскликнул Саня, удивленный таким поведением своего бывшего бригадира.
— А черт вас знает, что вы все делали в магазине! — пробурчал тот.
Иван Иванович мгновенно сориентировался, схватил со своего стрла фотографию бородатого Кузьмакова.
— «Вы все» — это кто? Он, которого ты привез, и те, кого отвозил?.. К примеру, вот этого! —и он протянул Лазне фотографию.
Видать, перехватило у Богдана Андреевича в горле. Глаза готовы из орбит выскочить. Палились кровью.
— Никого я не отвозил, чего вы мне шьете,— пробурчал тот.
— Может, и не отвозил, но видел двоих бородатых, которые выходили из магазина через главный вход. Или ты их увез, или видел, как они уехали.
— Никого я не увозил! — набычился еще больше Лазня.
— Значит, видел...
— И не видел.
Иван Иванович по опыту знал, что Лазня теперь будет твердить одно: «не увозил, не видел». Надо было предъявить ему такое обвинение, которое заставило бы Лазню уверовать в серьезность ситуации и неотвратимость наказания. Он, конечно, будет на первых порах, пока его окончательно не приперли к стенке, отнекиваться. Вот тут-то
и подбросить, как бы невзначай, главный вопрос. Лазня захочет убедить собеседника в искренности своих намерений и подтвердит «малое», чтобы ему поверили и в «большом». Но «малое» и есть для следствия главное.
— Богдан Андреевич, хотите, раскрою вам тайну пятнадцати тысяч, которые были обнаружены у вас в машине и в гараже? — Не дожидаясь его согласия, Иван Иванович закончил: — По триста рублей с каждого «блатного мужичка»... Пряникову на молочишко.
Лазня вскочил со стула и в ярости ударил себя кулачищем в грудь:
— Мои! Кровные! Никакому Пряникову не отдам!
— А он их ждет.
— А вот ему! Вот! — Богдан Андреевич на каждой руке скрутил по два кукиша и ткнул все четыре куда-то в пространство.
Иван Иванович понял: отдавать начальнику участка пятнадцать тысяч Богдан Лазня не намерен. Почему? Сейчас это не имело особого значения, но веры в то, что эти деньги заработаны тяжелым горняцким трудом, у майора милиции не было. Так что же: собрал, а отдавать не хочет? Считает их своими?
«Интересно... Интересно...» Иван Иванович протянул Лазне фотопортрет безбородого Кузьмакова:
— Напомните, как его фамилия?
Лазня мгновенно скис. То бушевал, клокотал, шипел гневом возмущения, а тут словно выключился. Сел на стул и спокойно сказал:
— Не помню. Кажется, работал, но уволился.
— Давно?
Он пожал плечами.
— Директора ушли, дела на шахте пошатнулись и многие разбежались... Как крысы с тонущего корабля.
«Придется поинтересоваться в отделе кадров»,— решил Иван Иванович. А начальник отдела кадров шахты «Три-Новая» — Екатерина Ильинична Генералова.
— Что с вами прикажете делать, Богдан Андреевич? — спросил Орач.— К ограблению магазина, похоже, вы прямого отношения не имеете. Если, конечно, не отвозили двух своих бывших... Этого,— теперь Иван Иванович положил на стол портрет бородатого Кузьмакова и прихлопнул его рукой для пущей важности,— и этого... Только
кого из двоих-то? — Он приложил к портрету Кузьмакова обоих бородачей: одного слева, другого справа.
Лазня проглотил вязкую слюну. Он понимал, что от ответа зависит его судьба, но то, что он мог сказать, майора милиции не устраивало. И он молчал.
— Что же вы, Богдан Андреевич, будто языка лишились?
— Никого я не увозил... Детьми клянусь. Александр,— обратился он к Сане,— скажи отцу... Ты бросил матрасы на заднее сидение и пошел в магазин. Через три-четыре минуты выбежала женщина и завопила: «Ограбили!» Когда мне было с кем-то договариваться?..
— Хорошо, не отвозил. Но видел. Этого? — требовал Иван Иванович подтверждения.
Он был убежден, что Лазня вполне «созрел», по тот почему-то не хотел отвечать.
— Тех, которые вышли, не знаю... А этого я бы признал. На том разговор и закончился.
— Похоже, Богдан Андреевич, свидание с родными у вас откладывается, скажем так, на неопределенный срок.
— А я верю ему: не отвозил он никого,— вмешался в разговор Саня.
— Если не отвозил, то зачем ему было нужно «железное» алиби? — спросил Иван Иванович.— Весь этот спектакль со спуском в шахту...
— Со страху... по дурости,— признался Лазня.
— Возможно, со страху, но не по дурости,— возразил Иван Иванович.— Привезли вы бывшего горного мастера... бородатого... А из магазина после ограбления вышли еще двое ваших знакомых, эти бородатые. И вы решили, что магазин грабили все трое. Вот и дали стрекача. Этот был? — стучал Ивап Иванович пальцами по фотокарточке Кузьмакова.
Но столь очевидного, по мнению Ивана Ивановича, факта Богдан Андреевич признавать по хотел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122