.. Беспощадный приговор. Екатерина Ильинична стояла
у него перед глазами в своем длинном черном платье с золотистым люрексом и улыбалась.
— А как ее спутник? — осторожно выведывал Иван Иванович, сохраняя призрачную надежду на чудо.
— Отвезли в морг,— сухо ответил врач.— Какой богатырь! Моя б воля, я бы забальзамировал это тело. Каждая мышца — наглядное пособие для студентов.
Ивана Ивановича шокировал такой цинизм врача.
— Кстати, при нем не было никаких документов. Вы можете установить его личность? Надо сообщить родственникам... Терпеть не могу этих слов: «Ваш муж умер». Акушерам куда легче: «Ваша жена»... или «ваша дочь родила».
Он вызвал медсестру и попросил ее проводить сотрудника милиции в морг.
— Покажите ему того красавца.
— Считайте, что вы родственникам уже сообщили,— ответил врачу Орач.— Жену я сам извещу.
Он сожалел, что так и не познакомился с матерью Александра Васильевича — не было необходимости. Да и с самим Тюльпановым их свел случай. Сколько проходит мимо нас таких щедрых, милосердных людей, а мы их не замечаем. И беднеем от этого душой.
В морге Иван Иванович пробыл недолго. Засвидетельствовал: да, это был он, Александр Васильевич Тюльпанов.Закончив все формальности, он вышел из морга и побрел снова в санпропускник. Зачем он шел туда, не знал и сам. Открывая тяжелую дверь, вдруг понял: ему необходимо позвонить. Кому? Конечно же, Сане, Аннушке, Марине...
В приемном покое па стуле сидела Матрена Ивановна. Голова ее была по-вдовьи повязана черным платком. По ком траур? Екатерина Ильинична пока еще жива. Может, по Тюльпапопу?
И лишь от такого предположения эта женщина вдруг стала Ивану Ивановичу родной и близкой.
— Здравствуйте, Матрена Ивановна! Увидев его, она прослезилась:
— Беда-то какая, Иван Иванович! Говорила я ей: поумерь прыть, иначе все кончится бедой. Но она всегда все делала по-своему... Каюсь, это я накликала беду.
— Да полно вам, Матрена Ивановна! — успокоил ее Иван Иванович.
Он хотел сказать: судьба, но вспомнил, что каждый из нас выбирает себе судьбу сам, лепит ее, согласно своему пониманию добра, зла и меры совести. Екатерина Ильинична хотела быть не такой, как все, а в действительности оказалась такой же, как и другие.
Несчастная, гордая женщина.
— Нет, Иван Иванович, это я накаркала, старая дура,— сокрушалась Матрена Ивановна.
— При чем тут вы! — удивился Орач.— Там что-то с рулевым управлением. А скорость она всегда любила.
— Да что вы, Иван Иванович, машина была в порядке. Утром приходил Кузьма Иванович и все проверил.
— Кузьмаков? — не поверил Иван Иванович своим ушам.— Простите, оговорился,— Прудков?
— Ну да, Кузьма Иванович. Фамилию не знаю, он не первый год ухаживает за нашей машиной.
Вот это новость! Кузьмаков в Донецке. Трактор, угнанный в Тельмановском колхозе, найден на узловой станции Иловайске, и все в розыске были убеждены, что похитители его сели на поезд и подались в бега.А Кузьмаков, оказывается, вернулся в Донецк. Ну и дела! И не просто вернулся, а даже побывал у Генераловой, рискуя попасть в руки милиции.
— Матрена Ивановна, выйдемте-ка во двор. Посидим на лавочке. И вы мне поподробнее расскажете о визите Кузьмы Ивановича. О состоянии здоровья Екатерины Ильиничны я вас проинформирую. Крепко ей досталось, теперь все зависит от мастерства хирургов.
— А как Александр Васильевич?
- Нет больше Александра Васильевича,— признался он.— Не хотел вас окончательно расстраивать... Извините.
Матрена Ивановна перекрестилась:
— Господи, прости грехи великомученику Александру!
Она по-народному мудро восприняла весть о смерти Тюльпанова. Не стенала, не голосила, лишь глубоко сожалела о случившемся.Двор травматологической больницы утопал в зелени. Они выбрали ближнюю лавочку и присели.
— Матрена Ивановна, когда вас посетил Кузьма Иванович? — спросил Иван Иванович,
— Катюша ушла на работу, как всегда, к восьми. У них там неприятность, исчезли учетные карточки четырнадцатого участка, милиция приехала. К девяти ушел наш академик. Вскоре позвонил Кузьма Иванович. Говорит, Екатерина Ильинична просила осмотреть машину, мол, давно не проверял. Говорю: приходи. Пришел. Я его посадила за стол, угостила. Поговорили о неприятностях у Катюши на работе. Потом он, как всегда, взял ключи от гаража и пошел к машине. Я занялась по хозяйству. Через часик он вернул мне ключи и сказал: «До самой смерти служить будет».
— Так и сказал: «До самой смерти»? — удивился Иван Иванович, пораженный его цинизмом.
— Так и сказал,— подтвердила женщина.— Я его еще отругала: «Типун тебе на язык за такие слова». А он рассмеялся.
— Матрена Ивановна, вы даже не представляете себе, какие важные сведения мне сообщили,— сказал Иван Иванович.— Придется вам съездить со мной в милицию. Там вы повторите свой рассказ, а мы его запишем.
«Чем же была опасна для «троицы» Генералова?» — не выходило из головы у Ивана Ивановича.
Она знала нечто такое, что заставило Кузьмакова пойти на риск. Казалось бы, «святой троице» удалось скрыться. Но нет, Кузьмаков возвращается. И вряд ли по собственной инициативе, ему дали такое задание. Может, Генералова знала, где его искать? Или как-то могла вывести розыск на его след, назвать людей, которые могли указать место пребывания матерого преступника?
Уже по дороге в управление Ивану Ивановичу вдруг пришла в голову мысль: «А может, самым опасным свидетелем для «троицы» был Тюльпанов? Он кого-то из них отвез на северный автовокзал... Если это был не Шурин, а кто-то из «троицы», тогда начисто летят все алиби Алевтины Кузьминичны».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122