— Ее только собрались устанавливать. Конечно, на четырнадцатом участке и, возможно, не без помощи «папы Юли» собрались весьма высокие специалисты, которые имели не одну судимость. Но чтобы сработать вот так ювелирно...
— Убежден, что «мебельный» и «кадры» — две параллельные, которые по законам геометрии Лобачевского пересекаются в пространстве,— философски заключил Иван Иванович.
- Ого! — воскликнул Строкун.—- Какие познания! - Для этого надо иметь сына — без пяти минут кандидата геологических наук и дочку — студентку политехнического института,— ответил Орач.
- Что же мы конкретно можем доложить генералу? -спросил Евгений Павлович.
- Считаю, что у пас есть достаточно материала для серьезного разговора с Тюльпановой. Я когда-то тебе говорил: Пряников обмолвился, что его на «папу Юлю» вывела Тюльпанова. Надо добиться от пего признания в этом. Строкун по натуре скептик. Он во всем сомневается. — Заранее знаю, что скажет Тюльпанова: ни о каком «папе Юле» она не знает. А Дорошенко с Кузъмаковым просто шантажировали ее прошлым; мол, если не поможешь нам, о твоих похождениях станет известно мужу. А услуга невелика: заберешь троих от магазина в восемнадцать ноль-ноль и отвезешь, куда скажем. Твое алиби будет обеспечено - получишь телеграмму от больной матери,
Доводы Строкуна были убедительны, но они не устраивали Ивана Ивановича.
— У меня есть веский довод. Тюльпанов говорил: мяснику — за пятьдесят. А по анкетным данным, Шурину нет сорока. Возьму Тюльпанова, побываем с ним в отделе кадров городского холодильника. Надеюсь, там учетные карточки на месте. И Тюльпанов по фотокарточке определит: подвозил он Шурина или кого-то другого. Я убежден, что в машине Тюльпановой был кто-то из «троицы», и она пересадила его в машину к мужу, как знакомого мясника. Откуда только у нее сведения о том, что Шурин уезжал вечером с семьей в отпуск? Не исключено, что от Пряникова или от кого-то из компании сговорчивых мужичков, ведь гараж Шурина при шахте... И кто-нибудь видел, как он готовил машину в дорогу...
— Мыслишь ты правильно,— похвалил Евгений Павлович друга.— Действуй, прижимай Алевтину Кузьминичну фактами до полной капитуляции.
Оперативка у генерала затянулась. Начальник управления дотошно разбирался в каждой детали. От него, как от старшего, ждали конкретных решений и указаний.
— Есть за что похвалить розыск,— сказал генерал, подводя итог.— Неплохо сработали на промежуточном этапе. Но главные исполнители пока остаются на свободе.
На коммутаторе рядом со столом генерала замигала лампочка. Во время совещания начальник управления не отвечал на телефонные звонки — для этого в приемной есть порученец и помощник.
Дверь в кабинет приоткрылась, на пороге появился порученец.
— Товарищ генерал, извините, полковник Папин-Мамин.
По срочному делу.Начальник управления снял трубку и долго слушал. Лишь изредка бросал отдельные фразы: «Где?», «Когда?»,
«Действуйте».
Когда разговор закончился, он тяжело положил трубку па рычаг и отыскал глазами Орача и Строкуна. Иван Иванович понял: что-то случилось.Генерал сказал:
— В семнадцать сорок на пятнадцатом километре по Мариупольскому шоссе произошло дорожно-транспортное происшествие. Потерял управление ВАЗ с номерными знаками СЛГ 18—17 и пошел под откос,
«Генералова! — екнуло сердце у Ивана Ивановича.-Вместе с Тюльпановым...»
Начальник областного управления МВД подтвердил его догадку:
— Двое пострадавших отправлены в травматологию. Экспертиза работает на месте происшествия. Первый вывод: превышение скорости. Возможно, вышло из строя рулевое управление. Иван Иванович и Евгений Павлович, вы свободны. Один — на место происшествия, другой — в травматологию. Вернетесь — доложите, где бы я ни был.
В коридоре Строкун с сожалением сказал:
— Ну вот, Иван, кто-то перепутал нам все козыри. Иван Иванович не сразу сообразил, о каких «козырях» говорит Евгений Павлович. И вдруг вспомнил свои слова! «В деле Шурина мой козырь — Тюльпанов».
Но сейчас не об этом! Главное — Тюльпанов и Генералова! Что с ними?
— Я, пожалуй, в больницу,— решил он.
— В таком случае, я на место происшествия. Так, глядишь, и стану экспертом по угнанным и покалеченным машинам, - мрачно пошутил Строкун.
Областная травматологическая клиника — крупное учреждение, занимающее чуть ли не целый микрорайон. Здесь десятка два специализированных отделений, и у каждого — санпропускник.
Иван Иванович нашел нужное отделение, представился дежурному врачу и сказал, что его интересуют двое недавно доставленных пострадавших. Дорожно-транспортное происшествие на Мариупольском шоссе, Генералова Екатерина Ильинична и Тюльпанов Александр Васильевич. Для пущей важности зачем-то добавил: кандидат геологических наук, доцент кафедры общей геологии политехнического института.
Генералова тоже была кандидатом паук, по сейчас Иван Иванович об этом забыл.Врач ему ответил:
— Наступает момент, когда все звания, награды и должности теряют свое значение. На операционном столе все равноправны: министр и дворник, лысый и кучерявый, старый и молодой, добрый и злой. Скальпелю — все равно. С Екатериной Ильиничной мы когда-то вместе работали. Талантливая женщина. Будь она более дипломатична с начальством, давно бы уже защитила докторскую диссертацию.
- Несколько дней назад мы с ней сидели за одним столом, чествовали именинника,— признался Иван Иванович.— Как она?..— осторожно спросил он.
— Трудный случай,— ответил врач.
- Жить будет? — прошептал с тревогой Орач.
— Если выживет — останется инвалидом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122