Или у этой загадки есть еще другая отгадка?
На коммутаторе замигала лампочка. Генерал снял трубку.
— Где? — спросил он того, кто ему звонил.— Понятно.— Повесив трубку, сказал: — Обнаружен трактор, который угнали вчера в Тельмановском районе. И где, по-вашему? В Иловайске, на привокзальной автостоянке! Трактор уже без лафета.
Иловайск — крупный железнодорожный узел. Через эту станцию в оба конца проходит за день около сорока пас-сажирских поездов. Да еще бессчётное количество товарных...
— Фоторобот по Кузьмакову пошел еще в первой половине дня,— доложил Строкун, опережая вопрос генерала.— Портреты бородатых, считаю, пускать в дело бесполезно. Если у них и были бороды, то их сняли, как театральный реквизит, либо сбрили. Других характерных примет на портретах нет.
— Но Крохина все-таки опознала всех троих,— усомнился генерал.
— Скорее, по интуиции. Кроме того, она их всех хорошо знала,— стоял на своем Строкун.
— И все же считаю: надо будет самим включиться в активный поиск и нацелить на это железнодорожную милицию. Трактор угнали почти сутки назад. Когда они пересели на поезд? На какой именно? На пассажирский или коварный? В каком направлении? В Ростов, а затем на Кавказ? Или в обратную сторону: Харьков — Ленинград — Москва, а оттуда — в Сибирь, на Дальний Восток?
— Я бы на их месте, товарищ генерал, подался в глубь страны. Великие стройки — там и затеряться легче,— высказался Орач.
— Э, не говорите, Иван Иванович. Кавказ и Крым в летнее время — места многолюдные. Несколько миллионов отдыхающих со всех концов страны. И если есть документы... А мы с вами не знаем, под какими фамилиями гуляет ныне эта троица.
— Считаю, товарищ генерал, что надо раскрутить четырнадцатый участок на «Три-Новая»,— предложил Строкун,— Направим туда ОБХСС.
Иван Иванович запротестовал:
— Прошу пока оставить Пряникова и Лазшо за мной. Попробуем через них найти выход на «папу Юлю». ОБХСС вспугнет.
— Почему вы решили, что ОБХСС обязательно вспугнет? Наоборот, займет широкий круг людей и отвлечет соучастников от главного, — высказал свои соображения генерал.
А с начальством, как известно, не спорят. Недаром шутят: «Что такое обмен мнениями? Это когда ты несешь начальству свои соображения, а возвращаешься от него с его мнением по данному вопросу».
— Что по автомату? — спросил генерал.
— Номера стерты, но металлографическая экспертиза восстановила их. Тот самый кубанский автомат,— доложил Строкун-
— Выходит, краснодарцы должны быть заинтересованы в сотрудничестве с нами: у них но автомату нераскрытое дело. Позвоню начальнику краевого управления,— решил генерал.— Итак, Иван Иванович, за вами — Тюльпанова. Евгений Павлович, ваша задача — беглецы. Вы розыскник со стажем. Пряникова и Лазню передаем под начало ОБХСС.— Перехватив тоскливый взгляд Орача, он с теплотой в голосе сказал: — Иван Иванович, ваших любимцев никто у вас не забирает: Пряников и Лазня до поры до времени будут числиться за вами. Но нельзя объять необъятное, управьтесь хотя бы с тем, что вам досталось: с Тюльпановой. Евгений Павлович, вы свободны. Дорога каждая минута. А вы, Иван Иванович, отправляйтесь домой. Закажите билет на Краснодар и отдыхайте до самого рейса. Передавайте привет Марине Ивановне. Весьма решительная женщина,— улыбнулся он.
Иван Иванович поставил перед собой задачу ответить на три вопроса. Первый: сколько человек было в машине; второй — кто именно пофамильно; и третий — где эти люди сели в машину к Тюльпановой: в Донецке, возле мебельного или на Мариупольской развилке. Ун; больно смущали его слова Тюльпановой о том, что в нескольких километрах от Мариуполя ее обогнал «Москвич» серого цвета с номерными знаками, начинающимися на букву «Ц»... ЦЕО... или ЦОФ.
По дороге домой решил проведать Шурина, потом будет не до того — уедет, захлопочется. И вообще, все, касающееся Тюльпановой, ему может пригодиться в поездке.Матросова, 12... Старая довоенная постройка. В те времена еще не экономили на лестничных пролетах и туалетах. Двухэтажный дом на два подъезда. Он стоял внутри двора, образованного современными коробками. Рядом прижались к забору детского сада несколько гаражей.
Иван Иванович внимательно оглядел двор, обошел вокруг дома из красного кирпича, затесавшегося среди великанов. Поднялся на второй этаж. На площадке — три двери. Дверь в квартиру № 12 была обита импортным дерматином, запиралась она на три фасонных замка и ручку-защелку. Открывалась дверь наружу, а не вовнутрь, как соседние. Было нетрудно догадаться: дверь двойная.
Сейчас он нажмет на кнопку звонка. С противоположной стороны кто-то посмотрит в «глазок» и осторожно спросит: «Вам кого?» Что ответит Иван Иванович? «Милиция». Тогда могут не открыть. Придется показывать в «глазок» свое удостоверение. Лучше бы явиться с десятидворным. Должна быть в большом квартале такая должность на общественных началах. Какой-нибудь отставник или бойкая пенсионерка. Организовать субботник, напомнить нерадивым жильцам о том, что надо вовремя вносить квартплату...
Иван Иванович нажал на кнопку. Где-то далеко звонок пропел мелодию «Широка страна моя родная...» Иван Иванович ждал. Никто не отзывался. Он еще несколько раз нажимал на кнопку. Но всей вероятности, дома никого не было.
Л чему удивляться? Порядочные люди уже начали отмечать Первомай. Сидит Шурин где-нибудь в компании друзей...
Приоткрылась на цепочке дверь в десятую квартиру, и скрипучий голос старика с характерным акцентом спросил;
— Вам кого?
— Мне Шурина Михаила Александровича. Я не ошибся адресом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122