Стараясь не особенно сильно налегать грудью, осторожно повел по окружности ручку дрели. Сверло зацарапало по железу, оставив в нем сверкающее пятнышко.
Владимир вращал ручку мерным, -плавным движением. Он видел, как сверло все глубже уходит в металл, блестящая пыль просыпалась дорожкой по ржавчине. В тишине взвизгивала ручка дрели. Где-то у будки капитан звенел недрами, лилась вода, хрустел под его ногами щебень.
...Главное успеть вовремя остановиться, когда дрель просверлит стенку бомбы... Не толкнуть часовой механизм концом сверла... Для обезвреживаниятаких «Хряков» немцы использовали наших военнопленных. Сколько ребят погибло... Капитан не смог бы справиться сам. После вчерашней разборки стены у них опухли руки... Обломанные ногти стали синими... Конечно, можно все это дело послать к чертовой бабушке! Какие еще там могут быть чертежи?! Иван Иванович арестован... Вдруг все перепутал? Больной человек.:. Осторожнее... Не нажимай так на дрель... Полегоньку... Так... Так... Черт, в пот кинуло... Думать только о «Хряке»... «Хряк»... Не ошибся ли? Именно здесь, возле взрывателя, около часового механизма должна быть в бомбе пустота...
Сверло проткнуло острием истонченную стенку, и Владимир замер, держа на весу тяжелую дрель. Затем, вращая ручку в обратном направлении, медленно вытянул сверло из отверстия.
Подошел капитан, поставил в угол два ведра с водой.
— Теперь начали,— прошептал Владимир и посмотрел на офицера.— Понимаешь? Мороз сегодня на славу...
— Попробуем,— хмуро сказал капитан.— Думаешь, лед скует часовой механизм?
— Только так,— Владимир вынул из сумки велосипедный насос и шланг. Переговаривались они шепотом, сами не зная почему. Так боялись они резких движений, всего, от чего могла дрогнуть или шатнуться бомба, что, им казалось, и от громких голосов сорвется с места бешеный взрыватель.
— Держи шланг... приставь его к отверстию... особенно не жми...
— Готово... тише качай... тише... потекла... Выбиваясь из шланга рывками, ледяная вода струйкой побежала внутрь «Хряка».
— Скажешь,, когда хватит...
— Лей...
— Смотри, на железе замерзает...
— Это хорошо... Схватит льдом все шестеренки и пружины как цементом. Потом краном ее отсюда выволочем.
— Стоп! Стоп! —тихо закричал капитан.— Хватит... Владимир распрямился, устало вытер с лица пот и махнул офицеру.
— Теперь смываемся отсюда... Либо заледенеет, либо размокнет ржавчина — и ахнет на весь город. Пошли. Одно ведро с водой оставим для контроля. Ходу, Петр Степанович, пока бог милует...
Они торопливо вышли из пролома в стене. Возле будки их встретил вестовой. Он осуждающе проворчал:
— И не позавтракали как следует... Ни дня, ни ночи покоя... Я сейчас на кухню сбегаю, отбивных вам принесу. Хлопцы вчера обещали по спецзаказу... Чай готов.
В будке было тихо. Лампу потушили. За окном уже занималось утро. Говорить ни о чем не хотелось. Сидели за столом один напротив другого, подперев головы руками. Владимир поднял глаза, прислушался, и невольно огляделся. Капитан подумал, пристально посмотрел в лицо Владимира и снял с запястья большие хромированные часы. Сунул их в карман. Они гулко стучали в тишине.
— Часа два ожидать,- прошептал Владимир. Капитан долго крутил вертушку телефона, потом его соединили, и он сказал в трубку:
— Здравия желаю, товарищ полковник... Да, да... Кажется... Спасибо... Пришлите кран и транспортер с людьми... Хорошо...
— Не сглазь,—недовольным голосом проговорил Владимир.
— Он приедет с транспортером,— капитан положил трубку и улыбнулся уголками губ.— Передает тебе свое восхищение.
— Лучше б уж молчал,— с тревогой пробормотал Владимир.— Что он — не сапер? Накличет беды... Пока дело не выполнено, не полагается даже об этом говорить, Бога нет, а черт есть.
— У него легкая рука,— смущенно произнес капитан.— Не раз- проверено.
Они снова замолчали. Офицер, стараясь, чтобы Владимир не заметил, достал часы и посмотрел на них, держа под столом. Сунул в карман, поднялся, лег на кровать.
— Как думаешь проверять? — наконец спросил он.— Можно за стабилизатор привязать веревку и рвануть вдвоем...
— Какой же длины должна быть веревка? — усмехнулся Владимир.—Пятьсот килограммов!.. Камнями достанет за полкилометра.
— Это верно,— капитан повернулся на бок и снизу. вверх посмотрел на Владимира.— Думаешь, польза будет от чертежей? Слушай, лет через десять приедем в город, сюда приедем... Выпьем на этом месте пол-литра.
— Я уезжать не собираюсь,— ответил Владимир.— Он теперь мой... А ты приезжай, встречу как следует.
— В академию собираюсь... Мне этот «Хряк» в личное дело запишется.
— Как тебя жена на такие дела отпускает?
— Я ей не говорю. Поехал в командировку. Она чемоданчик собирает.
— А моя девчонка во время войны потерялась,— вдруг сказал Владимир.— Куда ни пишу — все напрасно... И мать под бомбежку попала... Больше никого нет.
— То-то ты лезешь черту на рога,— проговорил капитан.
— Нет, нет,— запротестовал Владимир.— Совсем другое... Ты понимаешь, жизнь может по-разному сложиться. Может быть, никогда такого случая не будет... А так я сразу и городу, и людям. Что я по сравнению с тем, как мучаются бездомные?.. Война окончилась — бомбы взрываются. Надо все доделать до конца... В этом деле дворников нет, никто за нас не подметет.
— Я на войне не был,— смущенно признался капитан.— На Урале все время стояли. Вины моей нет, но стыдно иногда перед людьми. Ты солдат, а я офицер, но ты об ином больше меня знаешь. Полковник это понимает...
— Окончишь академию — генералом станешь,— засмеялся Владимир,— тогда все будешь знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85