Председатель горисполкома открыл дверь и, коротко бросив в приемную: «Следующий», — прошел к своему столу. Владимир вскочил со скамьи и торопливо зашагал в кабинет. Он опустился на предложенный ему стул, поставил костыли между колен и оглядел комнату.
— Итак?—Председатель коротко постучал по столу пальцами. — Я слушаю вас, товарищ.
Худой и высокий, он сидел, устало сгорбившись. Гимна; стерку на груди оттягивали ордена и медали на празднично-нарядных колодках.
В кабинете стояла большая, как в раздевалках школ, деревянная вешалка. Истоптанная за день ногами бесчисленных посетителей линолеумная дорожка тянулась к дверям, в углу лежал веник. На стене висела исполненная тушью карта города.
Владимир долго и путанно, сбиваясь на ненужные сейчас подробности, объяснял суть своего дела. И чем больше он говорил, тем удивленнее делалось лицо председателя. Наконец-он почти растерянно спросил:
— Слушайте, вы думаете о том, что предлагаете? Вы хотите, чтобы я санкционировал ваше самоубийство на немецкой бомбе?
— А вдруг чертежи именно там?— возразил Владимир.
— Я слышал, легенду о запрятанных чертежах, и наши люди ее проверяли... Факты не подтвердились.
— Но ведь нашлись же там какие-то бумаги?..
— Сгнившее рванье.
— А что, если мы сами подорвем чертежи?.. Уничтожим своими руками! Пустим на ветер! Кто нам простит такое? Даже если один шанс из ста...
— Этот шанс будет стоить вашей жизни,— сердито ска-ал председатель.— Позвольте хоть мне отнестись к ней с важением, как к общественной ценности. Да и вам она еще
пригодится, товарищ. Все?
— Нет уж,— тихо проговорил Владимир.— Вы меня уж ыслушайте до конца. Я человек серьезный. Не с бухты-барахты — сразу в горисполком.. Ват мои документы... Вот вырезки из фронтовых газет. Читайте, чем приходилось заниматься... Благодарности от командира подка. Задаваться не стану, а сапером был ничего. Понимающие люди хвалили. Вы читайте!
Председатель долго листал и переворачивал подшитые бланки и вырезки из газет, хмуро глядел на Владимира, нервно барабанил пальцами по столу. Потом сказал:
— Мы получили сводку об этих бомбах. И заключение экспертов... Обезвреживанию не подлежат.
— Эксперты — тоже люди,—упрямо произнес Владимир.— Они понимаю, что раз нет необходимости обезвреживать, то стоит ли рисковать человеческими жизнями? Лучше рвануть прямо на месте, среди развалин. Но мы-то с вами знаем о чертежах... Вдруг они там? Что же натворим? Это же ужас для города! Без чертежей мы его пятьдесят лет восстанавливать будем.
Председатель горисполкома молча поднял трубку и набрал номер телефона.
— Дмитрий Яковлевич? Добрый день... Пожалуй, доброй ночи. Я насчет вашей сводки о найденных вчера бомбах... Да. Какая есть возможность?... Не ручаетесь? Не видите необходимости?.. Так... Утром к вам подойдет человек с моей запиской. Проверьте его как следует, да не жалейте, погоняйте до седьмого пота. И сразу позвоните мне в обязательном порядке. Дело очень важное... Я не имею права заставлять... И вы тоже не имеете права, коль необходимость не доказана... Позвоните обязательно, прошу вас, Дмитрий Яковлевич. Всего хорошего.
Председатель придвинул Владимиру его документы, Слегка усмехнулся и крепко потер ладонями щетинистое лицо.
— Вот так-то, товарищ,— сказал он.— Завтра подойдете к проходной воинской части, что у порта. Знаете? Мы люди серьезные и отнесемся к делу спокойно. Проверим,, уточним, согласуем... За ваш порыв — благодарность от всего сердца. Чертежи нужны позарез... Хоть кровь из носа. Как бы мы начали строить, будь у нас эти проклятые
чертежи! Не могли же они провалиться сквозь землю? Или сгорели, а? Не хочется верить. Председатель поднялся из-за стола, пожал руку Владимиру и сказал:
- Там, на выходе, попроси сюда следующего... Будь другом.
Кривоногий, словно кавалерист, коренастый седой полковник выслушал Владимира стоя. Смотрел он исподлобья, колюче, с нескрываемым недоверием. Задал только один вопрос:
— Ваши побуждения?
Владимир начал что-то объяснять, говорить о городе, вспоминать чертежи. Полковник нетерпеливо кивнул головой вытянувшемуся у двери капитану:
— Проведите в классы, потом устройте проверку на полигоне.
— Товарищ полковник,— чуть растерялся Владимир.— В теории я слабак... Лучше сразу на полигон.
— Выполняйте,— коротко сказал полковник, и, вздохнув, Владимир застучал костылями к выходу.
Через несколько часов капитан ввел его снова в кабинет. Шинель на Владимире была вся запачкана землей, на руках кровоточили ссадины, но он улыбался.
— Уже знаю,—пророкотал полковник.—Теория — три с плюсом. Практика — пять. Садитесь, товарищ.
Владимир устроился у стола, стараясь не запачкать зеленое сукно рукавами шинели.
— Я звонил в горсовет,— продолжал полковник.— Там склоняются к тому, что следует попробовать, но очень боятся риска.
— Риск есть,— устало проговорил Владимир.
— Поверьте,— полковник рукой взъерошил ежик волос и бросил сквозь раздвинутые пальцы быстрый взгляд в сторону Владимира.— Нам тоже не безразлична судьба города... Чертовски трудная задача. Особенно для вас. С чего начнете?
— Нужен помощник.
— Постараемся найти.
— Работать -следует лучше по утрам, когда еще мороз и камни не шевелятся...
— Я прикажу поставить кровати в будке возле завала. Там будете отдыхать, есть, греться.
— Щели в палец,— засмеялся Владимир.
— Утеплим,— полковник бросил на стол распечатан-гую пачку «Казбека».— Курите... Капитан здорово вас мучил, а?
— Да вот,— Владимир поднес к губам сбитые костяшки уки.— Противотанковую из мерзлого грунта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85