Вовочка отвечает: «Это, Мариванна, просто. «Саша» — над лежащее, «Маша» — под лежащее, «лес» — место имения, а «за грибами» — это только предлог...
Я хохотал долго и смачно, вместе со смехом скинув с себя все напряжение этого дня и этой ночи...
* * *
...Пока Пашка-Мозоль наводил «мосты дружбы» в Липецкой области, я хорошо поработал с пацанами из подмосковного Зарайска. На учащихся местной школы меня вывел юный «агент» Вадик-Шмыга, который побывал в деревне у бабушки и заодно познакомился с местными ровесниками, которые, между прочим, на протяжении нескольких лет работали во время летних каникул на раскопках в Зарайском кремле, помогая московским археологам.
«Зарайская стоянка» или «Культура охотников на мамонтов» — так называли археологи эти места С помощью добровольных помощников они отыскали множество орудий труда, сделанных руками людей около двадцати тысяч лет назад, поделки из костей мамонта.
Вадик-Шмыга уверял меня, что местные школьники отыскали куда больше ценностей, чем отдали археологам. Поняв, что правила игры при рыночной экономике несколько иные, чем при социализме, они готовы были кое-какие древности продать за хорошие деньги.
Встреча с двумя белобрысыми мальчуганами из Зарайска у меня состоялась в Кузьминском парке, где мы и обсудили наши дела, а Расстались мы довольные результатами нашей встречи. Ребята вернулись в Зарайск с двумя миллионами рублей в карманах, я же заполучил уникальные фигурки животных, вырезанные из бивня мамонта. В следующий раз, думаю, ребятки притаранят мне скелет ископаемого в полную величину...
После встречи с мальчишками я отправился на другое деловое свидание, на которое меня пригласил американский предприниматель Джон Джонсон. Еще вчера вечером он позвонил мне и, вежливо представившись, передал привет от французских коллег.
— Вы знаете, — сказал он, — меня должен был представить вам наш общий друг Павел Прохоров, но его почему-то не оказалось дома...
— Он в служебной командировке, — объяснил я.
— Я так и подумал. Вы не против, если мы встретимся с вами без него?.. Вас устроит ресторан «Прага»?.. Тогда завтра, во второй половине дня...
Джон Джонсон оказался точным и ждать себя не заставил. Через несколько минут мы уже сидели за столиком, пили аперитив и, ожидая заказанные блюда, вели неторопливую беседу.
— Вы, насколько я знаю, хотели бы создать совместное американско-российское предприятие, — без тени сомнения проговорил американец. — Я мог бы помочь вам в вашем начинании. Тем более что являюсь представителем одной очень крупной корпорации, заинтересованной в самых тесных контактах с единомышленниками из Москвы.
— Так в чем же трудности? — насторожился я, почувствовав в словах Джонсона некую недоговоренность.
— Так, мелочь... Вы должны будете, кроме своих интересов, удовлетворять и наши...
— Каковы же ваши интересы?
— Давайте сначала закусим, а то мясо остынет... Бифштекс оказался прожаренным в самую меру, а
темное бархатное чешское пиво придало мясу непередаваемый вкус.
— Да, так вот, — вернулся к прерванному разговору Джонсон, утерев губы салфеткой. — Наша корпорация заинтересована в притоке свежих светлых умов из стран Восточной Европы, в том числе и из России. Мы помогаем крупным ученым, специалистам, изобретателям получить достойную их гения жизнь в Штатах. Обычно проблем с переездом не бывает. Мы заключаем годичные контракты на чтение лекций в наших крупнейших университетских центрах, делаем вызов, а затем ваши умники сами решают, стоит им возвращаться на родину или лучше остаться у нас... Как видите, ничего плохого мы не делаем...
— Э! Да я вам могу поставлять таких клиентов пачками! — похвастался я, махнув одним духом стопку коньяка.

— Нет, Иван Николаевич, — сдержанно заметил американец. — Нам нужны только те люди, кого мы сами вам назовем. На первый раз мы с распростертыми объятиями приняли бы у себя вашего доброго знакомца из МИФИ — физика-ядерщика...
— Вы имеете в виду профессора Серебровского? Это серьезный человек и крупный ученый. Только ведь мне к нему сейчас и на два метра не приблизиться, так его охраняют...
— Не надо себя запугивать! — поднял руку ладонью вперед Джонсон. — Что было, то прошло. Сейчас ваши ученые влачат весьма жалкое существование. Поверьте мне, вы не только сможете подойти к нему, а даже и поговорить, передать наши приглашения.
— Вы думаете? — неуверенно спросил я, припоминая, как мне в свое время делали втык собисты за то, что я позволил себе роскошь раскланяться с профессором Серебровским при случайной встрече в фойе театра Советской Армии...
— Я в этом убежден! Передадите профессору из рук в руки вот этот конверт и больше ничего. Поручение пустяковое.
— Когда и где я смогу это сделать? — спросил я.
— Уже завтра. Профессор Серебровский — председатель приемной комиссии. Завтра в 15.00 он будет обходить помещения общежития, где поселились абитуриенты. Вы подойдете к нему, когда он, выйдя из корпуса, направится к машине. Скажете, что вас просили передать некоторые документы друзья го Америки...
— Так открыто? — поразился я. — КГБ? То есть ФСБ...
— А чего вам их бояться? Америка — друг России. Она поможет... Ну а потом, как только профессор окажется у нас, мы сразу же в торжественной обстановке подпишем договор о сотрудничестве. Будет банкет и так далее. Без проблем!
— Совместное предприятие?.. Ну что же... — согласился я, махнув еще сто граммов коньяку и блаженно закатив глаза. ,
— Именно так! — похлопал меня по плечу Джонсон. — Эй, официант! Счет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137