Никто из нас ведь английского не знал. Нам он пояснял то же сам<$е на родном языке. Еог1ипе-1е11ег и был тем самым островом, который дядюшка Элиас выбрал для пааделайдцев и куда он намеревался увезти нас из России. Несколько лет назад мы оказались тяжелы на подъем. Лишь страх перед казаками вынудил отца бежать с Па- аделайда. Нас вокруг Элиаса осталось мало, всего одна семья. Может, так оно и лучше, все пааделайдцы все равно бы уже не поместились. Неужели остров уменьшился с тех пор, как старый Элиас задумал поселить здесь всех пааделайдцев? Нет, земля не ушла под воду, как это случалось с некоторыми островами,— Рог1ипе-1е11ег по-прежнему занимал свои пятнадцать миль, это верст двадцать в длину и от трех до пяти в ширину. По сравнению с другими близлежащими островами, особенно с возвышающимися до небес Скалистыми горами канадского материка, остров был относительно невысок. Покрыт густым вековым лесом, состоящим из разновидностей канадской сосны и кедра. Индейцы на протяжении столетий надолго тут не обосновывались, но остров был для них кладовой толстоствольного и высокого кедра, из которого они выдалбливали свои каноэ и изготовляли тотемы. И хоть остров сильно проливается дождями, а зимой покрывается толстым слоем снега, который на этой параллели быстро, за пару недель, тает, тут нет подходящего массового нерестилища и нет быстротечной реки, которая бы притягивала как индейцев, так и лососей.
Первой здесь попыталась обосноваться в конце прошлого века одна шотландская секта. Но высокое штормовое море, накинувшись на берег, разбило и потопило паром со всем их имуществом, а также небольшой паровой машиной с пилорамой. Так как на острове не было никакого укрытия, то им пришлось прозябать под деревьями, матери своими телами согревали детей.
Еще до шотландской секты на Рог1ипе-1е11ег поселился какой-то отшельник из Норвегии. Выстроил себе лачугу и лет десять прожил в одиночестве. Пропитание один раз в неделю привозил на парусной лодке от индейцев с соседнего острова. Совсем состарившись, он так и остался на попечении индейцев, и однажды те нашли его в лачуге мертвым. Почему он не вернулся в Норвегию — ведь и там хватало пустынных островков, и, хотя они в те времена находились под шведской властью, в Швеции норвежцев не притесняли. Был ли отшельник богатым или бедным, умер естественной старческой смертью или кто-то помог ему в этом, никто не знал. Индейцев в его смерти не винили. Элиас посетил некогда остров, был наслышан об истории этого человека. Но уже тогда от его хижины и могилы не осталось и следа.
Примерно в то самое время, когда Элиаса выслали на поселение в Псков, на острове появились финские рабочие, беженцы и эмигранты, и основали тут свою коммуну «Гармония». Туда, в эту коммуну, Элиас и хотел нас при
везти. Сперва Элиас из Пскова переписывался с Канадой, но года через два переписка оборвалась, ее, вернее, прервали. Царский цензор посчитал письма в Канаду и ответы оттуда внушающими подозрение и задержал их. Цензор решил, что подозрительному старику незачем поддерживать связь с заграницей, к тому же на чужом языке, которого цензор не понимал. Поэтому Элиас оценивал жизнь финской коммуны по первым дошедшим весточкам, а не по тем письмам, которые были задержаны в Пскове.
Эстонцы и финны, родственные народы, живущие по разным сторонам залива, находились под властью русского царя, но финны были посвободнее и дорога на запад у них была более открытой, чем у эстонцев. Зато в Финляндии природа скуднее, и в середине прошлого столетия у обоих народов было туго с хлебом. Так случилось, что во второй половине века тысячи эстонцев кочевали по России на восток и юго-восток в поисках теплых земель и щедрого хлеба, и лишь единицы, подобно старому Элиасу, направились на запад. Подгоняемые нуждой финны двигались в большинстве на запад, ни море, ни океан их не останавливали. Далеко на западе, в провинции, в Канадской Британской Колумбии, океан вновь встал на пути. Поэтому-то многие финны и обосновались тут, в самой западной части Канады,— и те, кто устроился на строительство железной дороги, соединяющей восток Канады с западом, и те, кто плавал в водах Тихого океана и у его берегов, мечтая о доме и семье. Многие финны нашли работу на угольных шахтах острова Ванкувер, в Нанаймо и в Северном Веллингтоне. Большинство этих шахт принадлежало премьер- министру провинции миллионеру Джеймсу Дансмуиру. По сравнению с заработками в России на здешние деньги жаловаться не приходилось, но работа на шахтах острова Ванкувер была опасной. Незадолго до появления финских рабочих в Нанаймо взрыв газа на местной шахте унес жизни многих рабочих. Вместо погибших и напуганных взрывом шахтеров требовались новые люди. Заработок прельщал, и финны заменили погибших. Профсоюза не существовало. Заработок китайцев, японцев и индусов был куда ниже, чем белых рабочих, в том числе и финнов. Подобное неравенство порождало недовольство. В свободное время — сколько у них его было — пили, дрались, палили из револьверов, доходило и до поножовщины. Понятно, что такая жизнь не устраивала людей. Финны намерились покинуть угольную шахту. Но куда? Больших денег никто не скопил, английский хорошо не знали, а здешние места с их высокими снежными вершинами и океан в извилистых глубоких фиордах были хоть и прекрасными, но чужими. Вернуться в Финляндию? Нет, приходилось оставаться и искать возможности изменить жизнь.
В 1890 году финские шахтеры из Северного Веллингтона основали первое в провинции Британская Колумбия общество трезвости, за ним последовали такие же общества в Виктории, Нанаймо, Ванкувере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65