Не все эстонские газеты настроены против государства. Гиргенсон и сам пописывает в «Ристирахва пюхапяэвалехт», а иногда и в «Саарлане», почему и присылает ему эти экземпляры. Да, нужно как-нибудь повлиять на людей, чтобы выписывали только «Ристирахва пюхапяэвалехт», а издание таких газет, как «Койт», «Уус аэг» и прочей зловредной и крамольной бумажной трухи хорошо бы помещикам просто запретить через губернатора.
Решив всецело поддержать в этом своего зятя, барон Ренненкампф еще раз посмотрел «Ристирахва пюхапяэвалехт», чтоб убедиться в благонамеренности этой в будущем единственно дозволенной для эстонцев газеты.
«Мир! Наш Великий Самодержец воистину миролюбив, что подтверждается его неоднократными высказываниями и действиями. Русское государство было бы лучше подготовлено к войне, если наш Император не запретил этого, потому что Он хотел мира и не мог даже слышать разговоров о войне. Все же войне суждено было вспыхнуть именно
при нем, а почему это случилось так и какими неисповедимыми путями это должно обратиться во благо для всего мира, это знает только тот, кто сказал: «Я творю мир и приношу бедствия»
Барон Фромгольд фон Ренненкампф снова рассердился. Даже их «Ристирахва пюхапяэвалехт» пишет одну лишь чепуху и вздор! Тоже умники нашлись — император не позволял России готовиться к войне!
Барон презрительно оттолкнул все эстонские газеты и стал читать последние номера газеты «Ревалше цейтунг».
Барон Фромгольд фон Ренненкампф встал, раза два прошелся, сутулясь, по мягкому плюшевому ковру кабинета из угла в угол и остановился перед портретом своего знатного предка Готгарда фон Ренненкампфа. Много воды утекло в море со времен Екатерины II. После Екатерины в России царствовали Павел I, Александр I, Николай I, Александр II, Александр III, и ныне на престоле воссел женатый на немке и весьма благосклонный к балтийскому дворянству Николай II. И все же у балтийского дворянства нет уже былой мощи и уверенности, как в блаженные времена Екатерины II. Нет, в этом нельзя обвинять само правительство.
Гапсаль. В помещика ф. К., проезжавшего в своей карете мимо корчмы Валгевялья, был произведен выстрел из пистолета, но пуля пролетела мимо.
Альт-Шваненбург (Лифляндия). Демонстрация в церкви. Воскресное богослужение, собравшее много народу, прошло в нерушимой тишине до самого конца проповеди. Но едва только пастор сошел с кафедры, как в церкви выпустили голубя с красным флажком...
Ревель. На вагоностроительном заводе «Двигатель» были беспорядки. Около 200 рабочих слесарного цеха хотели затолкать в мешок своего мастера А. Тиммермана.
Чего только не случилось на свете после очаровательной и мудрой Екатерины! Еще ей самой привелось услышать, как во Франции поволокли на гильотину Людовика XVI и его прекрасную супругу Марию-Антуанетту. В 1848 году по Европе прокатилась новая волна революции, в 1871 году в Париже даже провозгласили открыто коммуну! Только в России самодержавие в течение нескольких столетий сохранялось в неизменной твердости (здесь бунты жестоко подавлялись), только в России не тревожит воли монарха конституционная паутина, парламентская возня депутатов, только царская Россия — незыблемая твердыня, куда с надеждой обращены взоры дворянства всего мира. Неужели смутьяны успели так глубоко посеять среди народа свое злое семя, что и эта твердыня грозит рухнуть от внутренних волнений? Нет, этого никогда не случится! Каждый чиновник на своем посту, каждый офицер в своей казарме, каждый помещик в своей округе должен быть на страже, любое волнение нужно подавлять в самом зародыше, как это всегда делал он, Фромгольд фон Ренненкампф, здесь, в Каугатома.
Увы, не все помещики шли одной с ним дорогой. Некоторые, особенно молодые дворяне, под влиянием всяких злонамеренных идеек, впали в излишний либерализм и стали с легким сердцем и сравнительно дешево продавать мужикам в их собственность хутора, снизили арендную плату и дают поблажки батракам, в некоторых местах даже организовали для их детей какие-то «киндергартены» . Ну прямо какие-то толстовцы в Прибалтике!
И вот — полюбуйтесь — теперь уже видно, куда ведут эти мягкость и либерализм: крестьянин из-за угла убивает своих благодетелей. С крестьянами нужно обращаться веками испытанным методом: в железных тисках нужно держать его, тогда будет порядок дома, порядок на мызе, порядок в государстве. Лучше всего держать крестьянина в таком положении, когда он вынужден будет думать только о куске хлеба для себя и для своих детей. И нужно дать мужику столько, чтобы он мог работать, но у него не должно быть ничего. Стоит мужику стать сытым и довольным, как он заважничает и скоро даже по одежде станет таким же «господином», как и ты сам. Если он одет и кое-что скопил в Уогга! , он пошлет своих детей в школу и в конце концов начнет требовать и свободы для себя, требовать равных с тобой прав. И в самом деле, если уж до того дело дошло, то не остается ничего другого, как повлиять на такого зажиточного и грамотного крестьянина, чтоб он перенял язык и взгляды господствующих слоев и превратился. Но если все мужики превратятся в кадакасаксов, кто же тогда будет работать? В конце концов самому дворянству придется пойти в поле разбрасывать навоз! Вот куда ведет необдуманность молодых либералов. С его двое сыновей — и гостящий сейчас дома студент Герман-Фридрих, и находящийся на военной службе Эбергард-Готгард — не заражены такими идеями, а что касается батраков двух его имений, бобылей и арендаторов, то с ними, кажется, все еще в порядке. Матис из Кюласоо, вожак здешних строптивцев, осмелился подать на него, помещика, в суд из-за какого-то жалкого, давным-давно отнятого клочка земли;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135