Поэтому традиционнее утверждение о том, что ощущения возникают при непосредственном воздействии раздражителей на рецепторы, не может рассматриваться как «абсолютное».
Язык «в состоянии» устранить («снять») ряд ощущений, например болевых: «Нет, мне не больно!», или слуховых: «Не слышу!»; ослабить или, наоборот, усилить их (недаром у постоянно говорящих о своих «болячках» эти «болячки», как правило, и болят сильнее). Аналогичным образом посредством речи (использования соответствующих знаков языка) возможно и целенаправленное «переключение» внимания.
Речь способна в ситуациях неопределенности помогать определению и уточнению модальности ощущений, их локализации, временной последовательности и длительности.
Комплексные ощущения достаточно часто вербализуются. Мы говорим: «Мягкий звук», «теплый звук», «бархатный голос», «холодный цвет», «горький запах», или как сказано у поэта: «томящим сумраком духов».
Нередко язык (речь) дает установку на ту или иную характеристику предстоящего ощущения: «Этот предмет мягкий, а этот твердый»; «Вода, наверное, холодная», «Груз-то тяжелый» и т. д. Надо сказать, что эти установки не всегда соответствуют объективным характеристикам воспринимаемых (ощущаемых) вещей или явлений, но мы нередко поступаем сообразно именно этим установкам. И здесь бывают случаи, когда язык искажает объективные характеристики тех или иных предметов или явлений. Например, если о гладкой доске говорится: «доска шероховатая», то мы подчас ощущаем мнимую шероховатость. Поскольку так называемые «органические ощущения» связаны с потребностями и нередко – с волевым напряжением, яркой эмоциональной окрашенностью, постольку эти ощущения, как правило, включают языковую оценку: «приятно» («неприятно»); «хорошо» («плохо»), «грубый голос», «отвратительный вкус» и т. д.
Язык способен обогащать наши ощущения. Например, мы говорим: «красный, как маков цвет»; «звук тихий, как шум камыша» и т. п.
Хотя язык (через посредство речи) и оказывает разнородные влияния на ощущения, он, тем не менее, не определяет генезис и проявления ощущений. Их определяют физиологические возможности человека и, что особенно важно, культура (в широком ее понимании), в которой индивид формировался и живет. Картина мира не задается языком. Язык используется в процессах познания окружающего мира в той мере, в какой это необходимо потребностям неязыковой деятельности (23, 218 и др.).
В этой связи в психологии человека традиционно обсуждается проблема восприятия и ощущения цвета и его обозначений.[165] Одни исследователи полагают, что язык определяет способность к цветоразличению (его объему, дифференциации оттенков и т. д.). Другие исследователи считают, что не язык (речь), а неязыковой опыт, потребности человека, живущего в «континууме» той или иной культуры, определяют процесс цветоразличения. Думается, что вторая точка зрения так же по-своему правомерна. Действительно, южанин в отличие от жителя Крайнего Севера может не различать многих оттенков снега, но не потому, что в его родном языке нет соответствующих названий, а потому, что в его жизненном опыте это не имело для него важного значения. Если же у него и возникнет когда-либо такая необходимость, то он в своем новом опыте освоит данные различия и отыщет в своем родном языке соответствующие словесные обозначения (характеристики). Например, такие определения, как «серебристо-голубой», «беловато-серый», «искрящийся» и даже к примеру, «алюминиевый». Таким образом дифференцированное ощущение мира или других психических явлений (о чем пойдет речь далее) определяется не только языком (речью), но и неязыковыми культурными влияниями и индивидуальным социальным опытом человека.
§ 3. Отношение «язык» – «восприятие»
Восприятие – это, как указывал Н.И.Жинкин, «процесс анализа наличного объекта» (81). Следует принимать во внимание, что восприятие, как и другие психические процессы (компоненты психики), тесно связано с личностью и другими психическими процессами и состояниями.
Основные варианты отношения «речь (язык) – восприятие» по своей сути те же, что и варианты рассмотренного выше отношения «язык» – «ощущения», а именно: 1) восприятие может протекать без использования языка, (2) речь (язык) может включаться в процесс восприятия на том или ином из его этапов и так или иначе влиять на характер и продуктивность восприятия.
Следует помнить, что в ходе онтогенетического развития человек сначала усваивает определенную систему отношений в структуре воспринимаемого объекта и между разными объектами, а уже затем «закрепляет» эти отношения в своем языке. Разумеется, речевая деятельность при этом отнюдь «не пассивна», но приоритет все же принадлежит сенсорному опыту или – «сенсомоторному интеллекту» (по определению Ж. Пиаже, 1932).
В то же время человек не может существовать только в сфере «чистой сенсорики». Ему переодически необходимо «отключаться» от материального мира и бытия в нем, необходимо «проникать» в глубь вещей, устанавливать отношения между предметами, преобразовывать их (и более широко – окружающую действительность) и т. д. Для этого человеку даны интеллект и речь (знаки языка). Для эффективного осуществления познавательной и творческой деятельности человек должен научиться не только смотреть, но и видеть, не только слушать, но и слышать и т. д. Осмысленному видению и слышанию, а также другим формам истинно человеческого восприятия как раз и служит реализуемый в речевой деятельности язык.
Язык (через посредство РД) обеспечивает категоризацию воспринимаемого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148