Речь пряна и альма-матерна – по уму.
Покурят – и по редакциям: сеять смуту
В людских головах. Заглядываешь – в минуту
Друзья тебя топят в едком густом дыму.
Моргать – мерить кадры веками: вот, смотри.
Улыбкой пугать как вспышкой; жить просто ради
Момента, когда зажгутся на балюстраде
Магические, как в Хогвартсе, фонари.
Ты легкими врос: пыль, кофе, табак и мел,
Парфюмы – как маячки, как густой в ночи след
Фарного света; если тебя отчислят,
Ты сдохнешь, как кит, что выбросился на мель.

26 марта 2005 года.
@@@
Актриса и директор театра
Увы, но он непоколебим
И горд. Во взгляде его сердитом
Читаю имя свое петитом
И чуть заметное «мы скорбим».
Мы снова жанрами не сошлись:
Он чинит розги, глядит серьезней, -
Но брюхом вниз из-за чьих-то козней
На сцену рушится с бранью поздней
И обрывает кусок кулис.
Он зол, и мутны его белки.
Он хочет к той, из отеля «Плаза».
Она мила и голубоглаза
И носит розовые чулки.
А я должна быть поражена,
Сидеть и плакать в рукав, конечно,
Но я смотрю на него так нежно,
Как смотрит будущая жена.
Его – брюзглива, а зять прохвост
И хам; из окон одни трущобы.
Он ненавидит меня – еще бы –
За отражение южных звезд
В глазах, усмешку на уголок,
То, что меня узнают без грима
И то, что я, к сожаленью, прима
И никогда не ношу чулок.
Я ноль. Я дырочка в номерке.
Но – буду профилем на монете.
А он останется в кабинете
С куском кулисы в одной руке.

2-3 апреля 2005 года.
@@@
От богатых господ,
Золотыми гостиными
Уношу тебя под
Ногтевыми пластинами,
За подкладкой – как гаш,
Мысли взглядами робкими
Отсылая в багаж
Черепными коробками;
Мимо тех, кому лжем,
Шефу, маме ли, Кате ли –
Перочинным ножом
Сквозь металлоискатели,
Из-под острых ресниц
Глядя, будто бы клад ища –
Мимо старых гробниц
Или нового кладбища;
От срывающих куш -
Или рвущихся в дебри те –
Мимо грязных кликуш
И холеных селебрити,
Что галдят ни о чем –
Каблучищами гордыми
Льдом, песком, кирпичом,
Мостовыми, биллбордами,
Уношу, словно ком
Снежный – в горле – не выстою –
Как дитя под платком
Уносила Пречистая;
Вместо пуль и камней,
Сквозь сердечную выжженность,
Мимо тех, кто умней,
Или, может быть, выше нас,
Волочу, как босяк
Ногу тащит опухшую.
Мимо тех, кто иссяк,
Или тех, кого слушаю,
Посекундно платя –
Обещая, что в пыль сотру.
Уношу, словно стяг,
Что полощется по ветру –
Во весь дух. Во всю прыть –
Как горючее кровь еще –
Уношу, чтоб зарыть,
Утопить, как сокровище,
И доверить воде
Бескорыстно, по-вдовьему:
Чтоб на Страшном суде
Бросить в чашу весов Ему.
В банк? Проценты с него?
Чтобы я – да тетрадь вела?..
Отче, я ничего,
Ничего не потратила.

9 апреля 2005 года.
@@@
Первой истошной паникой по утрам –
Как себя вынести,
Выместить, вымести;
Гениям чувство кем-то-любимости –
Даже вот Богом при входе в храм –
Дорого: смерть за грамм.
Впрочем, любая доза для нас горька
Ломками острыми;
Странное чувство рожденных монстрами:
Если не душит собственная строка –
Изредка доживаем до сорока.
Загнанно дышим; из пузырька драже
Сыплем в ладонь, от ужаса обессилев.
Лучший поэт из нынешних – Саш Васильев,
И тому тридцать шесть уже.
Впрочем, мы знаем каждый про свой черед –
Кому из верности
Нас через дверь нести;
Общее чувство несоразмерности –
Даже с Богом, который врет –
Ад, данный наперед:
Мощь-то близкого не спасла б
Тенью хоть стань его.
Нету смертельнее чувства титаньего,
Тяжелей исполинских лап –
Хоть ты раним и слаб.
Масть Кинг-Конгова; дыбом шерсть.
Что нам до Оскара,
Мы – счет веков с кого;
До Владимира Маяковского
Мне – всего сантиметров шесть.
Царь? Так живи один, не калечь ребят.
Негде? Так ты прописан-то сразу в Вечность.
Вот удивится тот, кто отправит в печь нас:
Памятники! Смеются! И не горят!..


Ночь с 18 на 19 апреля 2005 года.
@@@
Либо совесть приучишь к пятнам,
Либо будешь ходить босой.
Очень хочется быть понятным
И при этом не быть попсой.

23 апреля 2005 года.
@@@
Город, созданный для двоих,
Фарами льет огонь.
Мостовая у ног твоих –
Это моя ладонь.
Ночью дома ссутулятся.
Медленно слижет дождь
С теплой тарелки улицы
След от твоих подошв.
Припев.
Видишь, я в каждом знамени.
Слышишь, я в каждом гимне.
Просто в толпе узнай меня
И никогда не лги мне.
Оглушителен и высок,
А иногда и груб
Голос мой – голос вывесок
И водосточных труб.
Вечер накроет скоро дом,
Окнами свет дробя.
Можно я буду городом,
Чтобы обнять тебя?
Припев.
27/04/05
@@@
Я была Ромулом, ты был Ремом.
Перемигнулись, создали Рим.
Потом столкнула тебя в кювет.
Привет.
Я пахну тональным кремом.
Ты разведен со своим гаремом.
Мы вяло, медленно говорим.
Кто сюзереном был, кто вассалом?
Прошло как минимум пару эр.
Друг другу, в общем, давно не снимся.
Лоснимся.
Статусом.
Кожным салом.
Ты пьешь Варштайнер, я пью пуэр.
Цивилизацию в сталь одело
И хром – докуда хватает глаз.
И, губы для поцелуя скомкав,
Мы не найдем тут родных обломков.
Я плохо помню, как было дело –
Прочти учебник за пятый класс.
И, кстати, в целости самовластье.
Там пара наших с тобой имен.
Ты был мне – истинный царь и бог.
Но стены Рима сжевал грибок,
А впрочем, кажется, увлеклась я
Усталым трепом в конце времен.
Потомки высекли нас. В граните.
Тысячелетьям дано на чай.
Мы – как Джим Моррисон и Сед Вишез.
Я выковыриваю, скривившись,
Посредством нити
В зубах завязнувшее «прощай».
5/05/05
@@@
Автодорога
Средь узких троп –
Бог недотрога
И мизантроп.
Он там, где камни
И где иврит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52