— Вот и умница, береги себя, — ласково напутствовал ее Юра и выпустил из объятий.
Когда они с Надей зашли в помещение клуба, народу там было еще мало, время ночных тусовок не наступило. Навстречу вышел Вадик — здоровый широкоплечий парень с белокурыми, коротко остриженными волосами. Его серые глаза весело смотрели на гостей, большие губы растянулись в улыбке, открывая крупные белые зубы.
— Какие люди, — приветливо похлопал он своей ручищей по плечу Юрия Васильевича, который был на голову ниже своего партнера и раза в три меньше массой. — Какая красавица! — восхитился он, окидывая бесстыжим взглядом заробевшую Надю и останавливая свой плотоядный взгляд на глубоком вырезе ее платья. Девушка совсем зарделась и не знала, куда девать глаза.
— Ты это, — отвел его в сторону Юра, — не очень-то на нее наседай. Она у нас еще девица.
— Да ты че? — изумился Вадик и прыснул: — До таких лет дожила и себя соблюсти смогла? Ну кому расскажешь — не поверят.
— А ты не рассказывай, — внушительным тоном посоветовал ему Юра, — не смущай девочку.
— Для себя, что ли, бережешь? — понимающе хмыкнул Вадик. — Да ладно, не бойся. Никто ее не тронет, пока сама не захочет, — загоготал он и подмигнул приятелю.
Юра вернулся к Наде, которая продолжала стоять столбом посреди зала, и вручил свою визитную карточку.
— Звони, если что. А я тебя найду, если агентство тобой заинтересуется. Ну, желаю успеха. Не трусь. — Он попрощался с Вадиком, а тот уже знакомил Надю с разбитными девочками, которые насмешливо на нее посматривали и тихо переговаривались, видимо обсуждая ее достоинства и недостатки. Скорее всего, недостатки. Юра прекрасно знал, какими завистливыми и злоязычными бывают девчонки, если видят в лице подруги конкурентку.
Юра был очень собой доволен. «Где-то убудет, а где-то прибудет, закон равновесия», — оптимистично думал он. Конечно, не те деньги, что из Швейцарии и Японии на его счет приходят, но курочка по зернышку клюет. А сейчас, когда он такое дело задумал, деньги поплывут рекой.
— Ну, дядя Вася, давай дуй в «Седьмой континент», мне затариться нужно, а потом к Саше. Времени уже девятый час. Отвезешь, часа три погуляешь, потом заедешь за мной. Сегодня дома буду ночевать.
— А может, у Саши останетесь? — c надеждой в голосе спросил дядя Вася.
— Нет, друг мой ненасытный, тебе и трех часов хватит на кусок хлеба с маслом заработать. Или ты теперь исключительно на икру переключился? Учти, это вредно для здоровья. Ты ж икру небось на рынке берешь? А вдруг плохой засол? Икра какая-нибудь левая?
— Левая так левая, — мрачно отшутился дядя Вася. — Все равно вкусно, — не стал он отпираться от предположения хозяина.
— Темный ты человек, дядя Вася. От плохого засола глисты бывают. Представляешь, живешь и не знаешь, что кормишь в себе целый выводок глистов. Может, потому ты такой злой и худоватый, что они тебя изнутри жрут?
— Тьфу, — сплюнул с остервенением дядя Вася. — Шуточки у вас, Юрий Васильевич, какие-то неаппетитные. Мне что ж, теперь ее выкидывать? Вы, кстати, тоже не больно упитанный.
— У меня конституция такая! — c достоинством парировал хозяин. А дядя Вася подивился, но смолчал, подумав, что в этой стране все живут по одной Конституции, но одни гребут лопатой, а другие хапают, что плохо лежит. И есть такие, как дядя Вася, которые пашут до геморройной боли, и им одна радость — вкусно пожрать. Да и то их глистами пугают.
Саша открыла не сразу, и, когда наконец дверь распахнулась, Юра понял почему: она стояла с телефонной трубкой и весело щебетала на своем безукоризненном английском:
— О, Томми, не шути так, ты же знаешь, как я нежно к тебе отношусь. Ты такой милый, конечно, приезжай, дорогой. Нет, я совсем не изменилась, я все та же — нежная и пылкая. Я так мечтаю поскорее очутиться в твоих объятиях! Ну, жду тебя. — Она отключила телефон и раздраженно произнесла: — Псих какой-то. Десять раз говори ему, как я соскучилась без него. А он одно и то же: это правда? Ты искренне мне говоришь?
— А это правда? Ты искренне ему говорила? — решил подразнить ее Юра.
— Ну вот еще, надоел мне, глаза б на него не глядели. Слава богу, редко приезжает. И каждый раз является с такой помпой, будто мы с ним помолвлены.
— А кто он такой, этот Томми?
— В прошлом году познакомились на Арбате. Он приезжал по каким-то делам, связанным с Торговой палатой. Попросил меня у него гидом побыть. Не бедный мужик, но скупердяй. Его на бабки развести — легче родить.
— Ну так на кой он тебе сдался? Зачем на него время тратить?
— Наверное, не из спортивного интереса. Времени на него уйма уходит, но результат всегда ошеломляющий. То в «Макдоналдс» водит ужинать, а то в последний день в ювелирный на такси везет. Вот и терплю. За побрякушки-брюлики. Ты же мне такие не даришь.
— Тебе теперь мои подарки — тьфу. Ты у нас самая востребованная невеста на международном рынке. Во всяком случае, другой такой я не знаю, — отшутился Юра. — И зачем тебе так много брюликов? Все равно все сразу не наденешь. Я тебе кое-что посущественнее привез. Взгляни, любовь моя неверная. — И он протянул ей два больших пакета с желто-синим фирменным знаком супермаркета «Седьмой континент». — Давай отпразднуем наше с тобой предприятие, сулящее много приятных неожиданностей. Возможно, перед нами распахнутся такие горизонты, аж дух захватит!
Саша подозрительно посмотрела на друга:
— Юр, а чего это ты так соловьем разливаешься?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16