- Еще бы! засмеялась она. Такая женщина! Небось про все на свете сразу забыли.
Смех ее был неестественным, напряженным. Она выпила, кивнув всем нам.
- Ты забыла с нами чокнуться, сказал я, глядя на нее в упор.
Неужели предала? Я подумал, что не успокоюсь, пока это не узнаю именно сейчас.
- А за что мы пили? спросила она.
Слава понял, что со мной что-то происходит, и толкнул меня локтем в бок. Но меня уже невозможно было остановить.
- Значит, стучишь на меня? спросил я.
Актриса из нее была ни к черту! Никакой выдержки. Не то что Светлова. Все, что Лара могла, это широко раскрыть свои зеленые, чуть раскосые глаза, которые я так любил. Гримаса на ее лице выдавала ее с головой.
- Саша… негромко сказал Костя и сделал попытку подняться.
Лара словно опередила его порывисто вскочила с места.
- Сидеть! рявкнул я, и непонятно было, к кому это относится. Во всяком случае, сели на место оба мой начальник и моя подчиненная.
- Ты меня за этим позвал? спросила Лара.
- Вот только что на этом месте сидела другая женщина, сказал я. Она развелась с мужем, сменила его фамилию, его ловят как преступника. Но она не предает его. Понимаешь? Пусть меня осудят мои товарищи… я кивнул попеременно в сторону Кости и Славы. Ибо я поступаю сейчас непрофессионально, вопреки тому, о чем мы договаривались, но я все равно спрошу тебя, поскольку это становится невыносимым: кому ты сказала, что у нас бумаги погибшей Жени Клейменовой? Кому?
Я ударил кулаком по столу так, что подпрыгнули чашки. У меня с Ларой бывали разного рода размолвки, не раз я орал на нее и стучал кулаком, и она отвечала мне: на свою жену ори! И я смолкал, осознавая ее правоту. Но сейчас она молчала. Только растерянно и жалобно смотрела на меня. И слезы стояли в ее прекрасных глазах, и губы, когда-то целовавшие меня, мелко дрожали.
Конечно, я рисковал, беря ее на пушку. Очень рисковал. С чего я вдруг взял, что она сказала кому-то про эти документы? О них она могла слышать, а могла и не слышать. В глаза она вряд ли эти документы видела, ибо до сих пор они были у Володи Фрязина. И вот сейчас она пожмет плечами и тихо, обиженно скажет: никому! Никому и никогда о них не говорила.
Но не зря говорят, что риск благородное дело.
- Ты сам виноват, что случилось, сказала Лара и заплакала.
Это было признанием. Я сам не ожидал такой развязки.
Значит, правда. Только сейчас я понял: в глубине души надеялся, что ошибаюсь.
- Я? Я виноват? мое удивление, видимо, было чрезмерным.
Слава громко вздохнул. Костя нервно барабанил пальцами по столу. Вот сейчас встанут и уйдут, подумал я. Зачем им этот спектакль?
Они так и сделали. Встали и вышли.
- Ты, Лара подняла на меня глаза, полные слез, хочешь сказать, будто я тебя предала? Сначала ты меня предал! Это своей жене ты изменяешь, а меня предаешь! Ты ночевал у этой валютной шлюхи и думал, будто я не узнаю? А они мне об этом сказали. Они выследили тебя, понял? Твоя жена звонила мне ночью и орала на меня. Я плакала до утра, а ты врал, прятал от меня глаза… А они мне сказали, что могу при желании тебе отплатить.
Она всхлипнула.
- Кто они? спросил я негромко.
- Точно не знаю… В общем, из органов безопасности. Они сказали, что тебя через эту шлюху хотят втянуть в одно нехорошее дело. Они мне соврали, теперь вижу сама, они меня использовали. Спровоцировали. Но теперь ты можешь использовать меня. Понимаешь? Я буду передавать им все, что ты скажешь, любую ложь. Пусть думают, что продолжаю работать на них.
- Даже не думай! сказал я. Какой из тебя двойной агент. Оставим все как есть.
- Тогда я уволюсь, сказала она, раз не доверяешь.
- И они поймут, что тебя разоблачили, махнул я рукой. Иди к себе и приведи себя в порядок. И напиши обо всем, что собиралась им передать. И что уже передала. А ключ от сейфа положи на стол. И знай ты предала меня, как бы ты ни оправдывалась. Но я верю, что теперь будешь самым преданным моим сотрудником. Все. Иди.
Она молча вышла. Костя и Слава через минуту зашли. Мы сидели молча и неподвижно, будто оглушенные всем, что только что здесь случилось. И сидели так, пока не стемнело. Потом вошла Лара бледная, с темными кругами под глазами. Молча положила на стол листки, исписанные неровным, спотыкающимся почерком. И так же молча вышла.
Мы читали, поочередно передавая друг другу эти листки, как до этого читали документы, собранные Женей Клейменовой.
- Что ты ей сказал? спросил Костя.
- Что я мог сказать? пожал я плечами. У самого рыло в пуху. Женская месть… Предала, потому что верна была своему чувству.
- Бывает и так, согласился Грязнов. Но только мы с Костей ничего не видели, ничего не слышали. А девчонку жаль. Пожалел бы и ты ее, Борисыч! Вон как переживает…
Я с благодарностью посмотрел на своих друзей. И в который раз подумал: что бы я без вас делал?
Я паковал наши чемоданы, пока Солонин, морщась, обрабатывал раненую руку йодом. Его, неуязвимого, в конце концов зацепило в перестрелке возле дома сына Президента.
Но это был единственный успех Кадуева.
Итак, я паковал чемоданы, а Солонин морщился и рассказывал.
- Полиция вела себя не лучшим образом. Прятались за машинами и гадали, чья возьмет. Только после того, как Алекпер дозвонился до отца и тот прислал роту президентской гвардии, все утихло.
- Как они умудрились в тебя попасть? спросил я.
- Рикошет, сказал он. От столба со светильником.
- Тут уж ничего не поделаешь… согласился я, и Витя подозрительно покосился, смеюсь или нет. А что архивы? спросил я.
- Как раз сейчас их там просматривают, ответил Витя. Пришлось сопровождать Алекпера до президентского дворца. Там объявили перерыв в совещании для ознакомления с дополнительными материалами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153