Тубал, пожирающий своего повелителя преданными собачьими глазами, послушно склонил голову и хотел уже вмешаться в ход рассуждений Астриса, но тот уверенно продолжил:
– Каждый из листов написан на разном языке. На первом, самом меньшем, можно обнаружить лишь значки и странные символы, напоминающие древний язык пиктских друидов. Этот язык в ходу и сейчас у варварских племен, населяющих недружелюбные Пустоши, и во время моих путешествий я смог познакомиться с ним настолько, чтобы прочесть свиток, перерисованный, быть может, с более древней каменной скрижали. Следующий язык родствен чем-то современному зингарскому, но в нем есть много примет, показывающих его смешанное происхождение, – это наречие царствовало в зингарских краях в то время, когда пиктские агрессивные племена, поглотившие безымянный жалкий народ долины Цингг, стали испытывать влияние хайборийцев. А на последнем листе любой грамотей сможет разобрать настоящую зингарскую речь. Сравни все листы, досточтимый герцог! Что между ними общего?
Склонясь над самым маленьким пергаментом, подставленным Астрисом, Фредегар погрузился в размышление и ничего не отвечал, пока его взгляд так же тщательно не исследовал и два других документа.
– Я вижу какие-то кружки, квадратики, линии… – недовольно хмыкнул герцог. – Что в них таинственного?
– На всех трех мы найдем изображение карты! Славный герцог видит толстую змеистую линию на всех листах? Готов поклясться короной Иштар, что это изображение Громовой реки! Вот этот завиток означает то место, где она впадает в Западное море, а значит, кружки и квадратики, которые заметил светлейший герцог, – план того самого града, который ныне мы величаем Херри-дой. Здесь можно разобрать многое, черту Нижнего города и границу Верхнего, площадь Мертвеца и Рыбный рынок, но везде особо помечен Храмовый Холм. Ты знаешь, что расположено там, могущественный герцог?
– Конечно. Храм Небесного Льва…
– … и Кладбище Четырех Фонтанов! На всех листах особо обозначено это место.
– Слова твои пока темны, философ. Напомню тебе, что ты обещал открыть мне тайну Ночного Губителя, а вместо этого показываешь какие-то заплесневелые листы… О чем ты будешь сейчас говорить?
– О звездах! – твердо ответил Астрис, и лицо Фредегара изумленно вытянулось. – О звездах, изображение которых венчает купол твоей галереи, славный герцог, и о науке, позволяющей понимать смысл их движения!
Глаза Фредегара опустились на свитки, потом поднялись на аквилонца, и, судя по всему, герцог уже готов был прервать мудреца и суровым голосом отдать приказ о его наказании, как Астрис вдохновенно произнес:
– Поверь, в астрологии я не какой-нибудь жалкий неофит, из тех, что смотрят на холодную недосягаемую луну и воют голосами голодных волков, пытаясь понять загадки ее изменения. Астрология за долгие годы дала мне возможность понять, что и луна, и звезды, и вся небесная твердь, исчезающая в бездонных угольных пустотах ночи, – все это находится внутри нас самих. В большом так же отражается малое, как и в малом – огромное, и везде есть Истина, касающаяся всего неизведанного божественным лучом, острием Взгляда Всезнающего Митры. Мало кто знает точное строение человека, ибо хайборийские законы запрещают проникать внутрь тела после его смерти. И все же мудрецы давно тайным образом вскрывают безжизненные тела, чтобы понять великую загадку Жизни. Так вот, светлейший герцог, должен тебе сказать, что внутреннее строение человека, точно такое же, как строение перламутрового морского гребешка…
– Потрясающая весть! – язвительно отозвался Фредегар. – Ничего более глубокого я давно не слышал. И это все, о чем ты хотел сообщить мне, мудрствующий странник?
– А строение морского гребешка повторяет своими очертаниями изгибы звездных цепей! Звездные цепи – это скелет, а фосфоресцирующая тьма – кровь, их облегающая. Звезды и планеты живут и вмещают нас точно так же, как и мы вмещаем их. В нашем, низшем мире ничто не происходит случайно, не происходит ничего, что не направлялось бы свыше. Все движения и перемены в подлунном мире вершатся по воле вечносущего Неба, обители богов. И именно с этим связано содержание всех листов, заключенных в этот небольшой кованый ларец…
За время рассказа Астриса неожиданно поднялся сильный ветер. Если при появлении аквилонца в покоях властителя в дворцовом саду стояла полная тишина, и только струи фонтанов ласково перешептывались друг с другом, то сейчас с галереи было заметно, как под неистовым напором ветви деревьев изгибаются в мучительных порывах, листья взволнованно шумят и капризные нежные цветы спешат закрыть свои бутоны, дрожа от предчувствия грозы.
На несколько мгновений наставник умолк, невольно обратив свое внимание в сторону начинающей волноваться буйной зелени сада, а потом продолжал:
– Все листы связаны и с тайнами небес, и с загадочными убийствами в Херриде, и со многими другими тайнами. Светлейший герцог, да хранят золотые персты Митры его имя, может поднять глаза к своему замечательному куполу, с правдивой точностью изображающему звездное небо. На нем прекрасно различимы все небесные фигуры, в том числе и круг из двенадцати созвездий, именуемых зодиакальными. Именно они определяют жизнь каждого человека, и каждый опытный астролог может по их сочетанию читать жизнь каждого как развернутый свиток.
Астрис поднял старые листы и потряс ими в воздухе, повысив голос:
– Каждую тысячу лет на том месте, где раскинулась благословенная Херрида, в одно и то же время происходили ужасные убийства! В самой старой рукописи повествуется, что убийства совершались каждые три дня и сопровождались ужасной подробностью:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88