Я же ответил, что не стану молчать, потому что я – еврей. Мы – вечные странники по миру – каждый день сталкиваемся с паразитами и настаиваем на их изгнании.
ДЕРЬМОВАЯ ИСТОРИЯ

Благонравный читатель, остерегись! Возможно, ты решил, что эта история повествует о каких-то нелицеприятных событиях моей жизни – и ты прав. Но вот в чем дело: она и в самом деле дерьмовая. Отнюдь не в переносном значении. Это действительно история о дерьме.
То, что произошло вчера, могло случиться только со мной. Изложенные здесь печальные события как нельзя лучше характеризуют меня и раскрывают мою сущность. Я не знаю, почему я таков, каков есть, и, поведав эту историю миру, я не узнаю о себе ничего нового. Но я все равно расскажу, потому что не могу молчать. И не могу позабыть. Те из вас, кто сумеет меня понять, сумеет меня и простить. И возможно, именно вы, милосердные и понимающие, поможете мне не умереть от стыда.
Это утро началось как любое другое: я вылез из кровати и поволокся в коридор. Кот и собака следовали за мной, как на буксире… Джордж (это кот) – черный, с белыми лапами, будто манжеты из-под рукавов смокинга, – просился на улицу. Джордж маленького размера и кажется котенком… Джина (собака) настойчиво выпрашивала завтрак. Я наполнил чайник доверху, включил газ, накормил Джину собачьим кормом «Ягненок с рисом» и сварил кофе. Потом я отправился в туалет, намереваясь покакать. Запах кофе – катализатор для подвижек в кишках. В деле отправления естественных нужд я всегда был точен, как восход солнца. Спасибо, конечно, но это – не талант. Это естественный порядок вещей.
Итак. Я уселся, раскрыл каталог детских игрушек (приближался день рождения племянника) и явил миру исполинское полено. Честное слово: я даже вскрикнул, когда оно исторглось из меня. Моя девушка, мирно почивавшая в спальне, от такого изъявления чувств проснулась и спросила: мальчик или девочка?
– Оба разом! – крикнул я в ответ.
Как был – в футболке, пижаме и белых носках – я устроился на кухне, выпил кофе и почитал утреннюю газету (премьер-министр Израиля когда-то был наемным убийцей; он переоделся женщиной и пристрелил трех членов Организации объединения Палестины). Одним быстрым движением моя девушка выбирается из постели. Душ… Из душа… Она едет в город, чтобы сделать прическу… И все это, заметим, – без единого глотка кофе, без единого кусочка еды. Я усаживаюсь перед телевизором и приступаю к работе. Я зарабатываю на жизнь переводами порнофильмов. В лучшие дни я обрабатываю по три штуки в день. Каждый раз перед переводом очередного пассажа я делаю большой глоток из 64-унцевой бутылки с фильтрованной водой. Перевод порнухи иссушает мой организм. За сорок пять минут выпил 128 Унций свежей воды из горного источника.
Многие люди подвергались нападению именно в туалете. Наивный обыватель поглощает пиво в соседнем баре, бильярдной или боулинге, на улице – это может случиться где угодно. Наконец, мочевой пузырь наполняется до отказа, и веселый пропойца, пошатываясь, идет в туалет, насвистывая мелодийку в ритме джаза. Вот, он поворачивается к писсуару, расстегивает штаны… Пока ничего не подозревающая жертва облегчает свой переполненный мочевой пузырь, грабитель или убийца подкрадывается все ближе. Писающая жертва – подарок судьбы для любого преступника, поскольку в тот момент, когда человек стоит над писсуаром, широко расставив ноги и держась за собственный член, ничто в мире не может заставить его обернуться. Даже если упомянутый головорез проорет имя писающего над самым его ухом, тот все равно продолжит пялиться на белый круглый агрегат с дыркой посередине… Ни в какой иной момент своей жизни человек не бывает так уязвим для любых атак. Грабитель просто бьет его по затылку и спокойно уходит.
Ну, так вот. В свой черед мне пришло время отлить. И что же? Я иду в туалет и нахожу вышеупомянутую грандиозную какашку часовой давности, по-прежнему лежащую в унитазе. Она уже утратила свою естественную конфигурацию, будучи сильно потрепана предыдущим смывом. Я писаю прямо на нее и затем спускаю все вместе.
Здесь-то и начинается наша история. Эта дерьмовина размера XXL не улетает в канализацию. Она избирает иное направление движения. Вопреки всем законам гравитации, она поднимается вверх – вместе с водой, постепенно заполняющей унитаз. Созерцая это невиданное зрелище, я думаю: невозможно. Так не бывает. Не здесь. Не в этом пространстве и времени… И все же это происходит. Бурые отходы организма, эти интимные части нашего бытия, переваливают через край и выплескиваются на пол… В голову начинают приходить мысли о «зеркальной стадии» (она же – «период привыкания к горшочку») и прочих ступенях психологического развития, которые мы не осознаем, будучи детьми.
Я был спокоен и невозмутимо созерцал, как подкрашенная фекалиями вода растекается по кафельному полу. Когда эта темная жижа начала подступать к моим ногам, я вспрыгнул на приступочку, снял носки, закатал свои пижамные штаны в сине-белую полоску и начал ждать окончания потопа. Мимо профланировал очень знакомый виноградный лист – вернее, его фрагмент. Все, что мы поглощаем, так или иначе возвращается в мир… Тут я совершил свою первую ошибку: удрал с приступки, наступил босой ногой в трясину и нажал на слив во второй раз. Еще несколько галлонов воды вылилось на пол и потекло вниз – в прихожую, в мой кабинет и в рабочий бокс моей спутницы жизни. Настало время предпринимать спасательные меры…
Ничто так не рассеивает меланхолию и не побуждает к решительным действиям, как цунами из дерьма, обрушившееся на твое жилище… Ты хватаешь ведро со шваброй и принимаешься за работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100