Тэхэ кивнул.
– Да, Непобедимый. Я уже взял с иноверцев первую кровь.
Субэдэ усмехнулся.
– Судя по размеру ушей, это были не особо великие воины, – сказал он.
На этот раз в его голосе Тэхэ послышалась издевка.
И на этот раз ярость было скрыть гораздо труднее. Потомок Чингисхана возвысил голос.
– Непобедимый, это были иноверцы!
Ухмылка Субэдэ стала шире. Он уже открыто смеялся в лицо чингизиду.
– Конечно, доблестный сотник, – сказал Субэдэ, продолжая беззвучно смеяться. – Я уверен, что эта победа досталась тебе нелегко. Ты, конечно, покрыл себя неувядаемой славой, и теперь певцы-улигерчи непременно сложат песни о твоем подвиге.
Глаза сотника налились кровью. Это была уже не просто издевка. Это было оскорбление.
Но воин ханской крови тем и отличается от простого нукера, что умеет не только давать волю своей ярости, но и обуздывать ее. С каким наслаждением Тэхэ сейчас вырвал бы саблю из ножен и с быстротой молнии опустил ее на плечо Субэдэ, отработанным до совершенства ударом развалив тело от ключицы до самой золотой пайцзы с письменами Потрясателя Вселенной!
Но ценой невероятных усилий Тэхэ склонил голову, вновь пряча глаза от взгляда прославленного полководца.
– Я все сказал, Субэдэ-богатур, – ровно произнес он.
Субэдэ, презрительно скривившись, небрежно махнул рукой.
– Иди.
Сотник, пятясь, вышел из шатра и рывком запахнул полог. Напоровшись на его бешеный взгляд, отшатнулся молодой телохранитель-кебтеул.
Тэхэ быстрым шагом подошел к своему коню, вырвал поводья из руки Шонхора и, птицей взлетев в седло, поднял коня на дыбы. Сейчас для того, чтобы успокоиться, ему требовалась бешеная скачка, свист ветра в ушах, ночь, летящая навстречу всаднику… либо большая чаша архи. А лучше две.
Шонхор видел, что хозяин не в духе, но любопытство пересилило.
– Почтенный Тэхэ! Что сказал Непобедимый?
При другом обращении, возможно, под настроение схлопотал бы молодой нукер плетью по шее. Но «почтенный»…
– Ничего! – рявкнул Тэхэ. – Не понимаю, во имя каких степных мангусов я должен выслушивать от него оскорбления? Я, потомок Чингисхана, глотаю такое от простолюдина, чей отец пришел в Орду из далекого лесного племени и всю жизнь был простым табунщиком!
Шонхор вновь осмелился подать голос.
– Субэдэ-богатур оскорбил вас?
– Нет! Но дал понять, что, убивая сук и щенков урусов, я покрываю себя позором!
Тэхэ ударил коня пятками в ребра и вскачь понесся к куреню-стоянке своей сотни, подальше от проклятого черного шатра и его одноглазого хозяина.
Пожилой нукер, несмотря на возраст, взлетел на коня с той же сноровкой, что и его молодой господин. Шонхор вскочил в седло следом за ним.
Но, в отличие от хозяина, его нукерам некуда было спешить – в стане Орды сотнику ничего не угрожало. Теперь гнев оскорбленного чингизида будет сыпаться на головы его жен и рабов, которые будут прислуживать ему в его юрте.
Два коня без каких-либо приказаний со стороны хозяев медленно пошли по направлению к полыхавшим в ночи кострам, безошибочно выбирая дорогу. Нукеры могли расслабиться – умные животные сами вывезут хозяев к кострам ихнего куреня.
– Субэдэ-богатур странный человек, – негромко произнес пожилой нукер. – Но он великий воин!
Шонхор даже не успел удивиться, с чего бы это неразговорчивый ветеран вдруг решил почесать языком ближе к ночи о том, что и так знает каждая собака в Орде, как тот продолжил:
– Потрясатель Вселенной, великий Чингисхан много лет назад возвысил его – и не ошибся! За все это время Орда не знала лучшего полководца. Ведь за прошедшие годы он не проиграл ни одного сражения.
Пожилой нукер помолчал, словно опасаясь озвучить мысль, пришедшую ему в голову. Но потом решился:
– А еще говорят, будто в стране чжурчженей он овладел искусством чужих богов убивать людей без оружия, – сказал он шепотом.
– Я слышал об этом, – беспечно отозвался Тэхэ. – И за это демоны-мангусы забрали у него один глаз и вставили вместо него камень. По-моему, слишком дорогая цена за странное искусство, когда у настоящего воина и так оружие всегда под рукой!
– Тсссс!!!
Пожилой нукер приложил палец к губам и огляделся, словно кто-то мог их подслушать.
– Говори тише! – шикнул он на молодого.
– А что в этом такого? – удивился молодой. – Об этом все говорят.
Седоусый нукер покачал головой.
– Ты молод и не знаешь многого. Старые люди также говорят, что степные мангусы здесь ни при чем. И что это не просто камень, а глаз самого чжурчженьского бога смерти Яньлована, которым Непобедимый может по желанию убивать людей за три полета стрелы. Поэтому он молится не Тэнгре – Владыке Вечного Синего Неба, а мертвым богам чжурчженей, которые после смерти своего народа даровали ему вечную молодость и помогают теперь одному только Субэдэ-богатуру.
Глаза молодого нукера стали круглыми. В его расширенных от страха зрачках отразилось пламя приближающихся костров передового тумена.
– А… почему эти боги помогают одному Субэдэ-богатуру? – спросил он шепотом, суеверно перебирая обереги, висящие на груди.
Пожилой нукер сердито цокнул языком.
– Ты еще не понял? Потому, что Непобедимый четыре года назад стер с лица земли народ чжурчженей и их богам стало больше некому помогать.
* * *
Если бы мог человек подобно птице воспарить над Степью, его глазам открылась бы величественная картина. Всюду, насколько хватало взгляда, раскинулись бескрайние просторы – летом зеленые от высокой травы, а зимой белые от снега, словно прикрытые саваном. С высоты птичьего полета захватило б дух того человека, когда увидел бы он, как поднимается солнце из-за края горбатой земли и освещает это великолепие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120