Но почему же Пепел не отдал мне свирельку после? Когда Ратера отпустили? Вот об этом я его спрошу…
Артефакт. Она и была тем артефактом, который помогал певцу меня найти. Тем ма г нитным камнем, что указывал на меня. Она была рядом, а я…
Забыла про нее.
Я перестала ее искать. Перестала. Так суета захватывает тебя, ведет петлистыми д о рожками, не дает поднять головы, а ведь там, над головой – бескрайнее небо, и там, над гол о вой – бесчисленные звезды, и они, ясные, горят тебе, они ведут тебя, а не буераки и колдоб и ны, что путаются под ногами, не колеи и загородки, что направляют твой путь… «Не дорога ведет тебя, а ты идешь по ней». Вот золотая моя птичка порхнула в руку, когда я не жд а ла ее. Счастье это? Напоминание? Гор ь кий укор?
Не забывай меня.
Обессиленно сгорбившись, я села на край постели.
Не забывай меня, Лессандир. Дай-ка ладошку… Видишь? Да, это тебе. Она умеет петь. Она открывает запертое. Она развеселит и поможет. Она твоя.
Она моя.
– Леста…
Очнулся. Он смотрел на меня из глубин белоснежной подушки, сам зеленовато-серый как мертвец, причем несвежий мертвец. Грязь и кровь с пепловой физиономии я стерла, но это мало помогло – глаза у него провалились, кожа обтянула череп, волосы мышиными хвостиками прилипли ко лбу. Под одеялом задвигались руки – бродяга ощупывал себя.
– Три ребра сломано, – сказала я. – Пить хочешь?
Он облизнул сухие губы.
– Хочу.
Я принесла чашку с водой и помогла ему напиться. Он откинулся на подушку, тяжело дыша. Помолчал, глядя мне в лицо. Потом не выдержал:
– Нашла?
– Нашла.
– Почему… не спрашиваешь?
– А я знаю, откуда она у тебя, что тут спрашивать. У меня один вопрос – почему ты мне ее после суда не отдал?
– Он сказал… – Пепел на мгновение опустил веки. – Ты сама ее найдешь. Так или иначе. Сама… найдешь.
– Провидец чертов. – Я встала, чтобы поплотнее прикрыть ставни. На улице было уже совсем темно. – Забавник, холера, сосулька северянская. Геро Экель, пропасть. По прозвищу Амаргин. Ты знаешь найлег? Что значит – Амаргин? Я не ошибаюсь, это ведь найлег, а не андалат?
– Это не андалат, – вздохнул Пепел. – Но и не найлег. Это более древний язык. Скорее всего… это какое-то производное… от слова «эмарх», что значит «грядущий день». По-просту «завтра».
Ерунда какая-то. Я пожала плечами. Гори он синим пламенем!
– Как ты вообще? – Я повернулась к поэту. – Чувствуешь себя как?
– Как дурак. – Он выпростал из-под одеяла руку и потер лицо. – Как последний кретин.
– Это само собой. А печенки-селезенки как себя чувствуют? У тебя кроме порезов еще синячище огромный. Что там внутри – не прощупаешь. Как бы не отбило чего ценного.
– Ценного не отбило, – ухмыльнулся больной. – Выше просвистело.
– Дубина. Помочиться не хочешь?
– Пить хочу.
– Это понятно. Сейчас принесу. Будешь у нас винище хлестать. Крови из тебя вытекло, друг любезный, просто ужас сколько.
– Винище… – Пепел закрыл глаза. – Это хорошо. Ради винища я и в койке… поваляюсь. Там более, если прекрасная госпожа… сама мне его поднесет.
Изгвазданный роб я сняла и снова засверкала неизменно девственным платьем. Одна надежда – что в Мавер еще не долетела весть о сбежавшей ведьме. А если и долетела, то меня с ведьмой не соотнесут – все тут уже знали, как мы помогали псоглавцам с чудовищами воевать. А разве ведьмы воюют с чудовищами? То-то.
Еще с лестницы я услышала гвалт. Зал внизу был переполнен. Где тут мой названный братец? Стоя на несколько ступенек выше, я пыталась разглядеть новоявленного родственника. Рыжих тут… каждый третий. А-а, вон там, недалеко от камина, вроде бы кукушоночья голова маячит. За столом у него еще куча народу. Напоят парня, если уже не напоили.
Я начала пробираться в ту сторону, мимоходом отбиваясь от хватающих рук.
– Детка, ты куда?
– Эй, красоточка! Обернись! А что у меня есть!
– Двенадцати саженей, вот те святой знак!
– …стая чертей летучих…
– Че ж ты мимо-то, эй! Заворачивай сюды!
– Ставлю свой нож техадской стали против твоей дырявой шляпы…
– Он прекрасен как… как корабль под всеми парусами. Как солнце! Я тебе говорю, он прекрасен, как тысяча звезд…
А вот это уже Ратер. Это его захлебывающийся голос. Навалившись грудью на стол, тиская обеими руками кружку, мой герой втолковывал что-то чернявому молодчику, насмешливо скалящему зубы. Гуляки вокруг только похохотывали.
– Волосы у него как ворох мечей, и звенят как струны, как колокольца, и каждый – острее острого. В очах – тьма бездонная, брови как крылья чаячьи, а в лицо смотреть больно, сияет оно ярче пламени, так ослепнуть можно, слышишь, сил нет смотреть, и глаз не отвести…
Что он несет? С менестрелем нашим переобщался? Пьян совсем?
– Ратери!
Кукшонок дернулся, оглянулся на меня. Скулы у него горели, глаза были какие-то безумные, и зрачки прыгали. Точно, нализался. Еще наговорит тут лишнего…
– Тебя Пепел зовет, – сказала я. – Поднимись к нему.
– Пепел? – Кукушонок лихорадочно облизнулся. – А. Да. Какой Пепел?
– Ты что, братец, перебрал? Пепел еле дышит, того гляди Богу душу отдаст. Иди, поговори с ним.
– Он умирает?
Кукушонок моргал. Я прикусила губу.
– Надеюсь, что нет. Он зовет тебя. Поднимись наверх. У тебя ноги отнялись?
– Да, – кивнул парень. – То есть, нет. Не отнялись. – Он глянул на собеседника. – Я сейчас.
– Иди, иди, – махнул рукой чернявый.
– Возьми ему вина! – крикнула я в кукушоночью спину. – Извините. – Повернулась к ратеровым собутыльникам. – Мой брат пьян.
– Ничего, – сказал чернявый. – Ему сегодня можно.
Я вздрогнула. На меня глядели огромные черные глаза. Насмешливые, яростные, дикие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238