Хирург – а незнакомец был хирургом – осмотрел коробку с ланцетами и скребками. Увидев, что хозяйка не побеспокоилась о том, чтобы постелить скатерть, врач сам разложил на столе зеленое сукно, каким пользуются ростовщики и любители карточной игры ломбер. На него он складывал тампоны, пластыри, компрессы, бинты, лигатуры, нитки, аккуратно располагая предметы на одинаковом расстоянии друг от друга. Хирург внимательно осмотрел сверкающие скальпели, затем бросил на спинку стула ремни.
Мадам Пейдж не знала, о чем говорить, но и молчать не хотела. Как и все жители долины, она была падка на гномический жанр народного творчества – афоризмы. В конце концов мадам изрекла следующее: «Позаботишься о плуге, и плуг позаботится о тебе!» Эта неуклюжая попытка завести беседу не была поддержана хирургом. Тогда мадам Пейдж позвала сына. Клод выразил свое несогласие, запустив в собравшихся небольшой репой.
Семейное счастье рухнуло.
Фиделита подобрала снаряд и отдала матери – воистину отзывчивый ребенок! Она присоединилась к мадам Пейдж, уговаривая Клода спуститься. Он воспротивился даже с большей горячностью, продолжив воздушные атаки. Тогда за дело принялся аббат, суля обитателю чердака все земные блага. Когда цена возросла до увлекательной истории и нескольких конфет, Клод наконец съехал вниз, неуклюже зажав под мышкой тетрадку.
Он посмотрел на хирурга – хирург посмотрел на него. Незнакомец ожидал увидеть кое-что полюбопытнее – перед ним стоял длинношеий подросток десяти лет от роду, наиболее запоминающейся чертой которого были огромные зеленые глаза. (Мать называла их базиликовыми – этому растению она отдавала особое предпочтение.) Красивый худой мальчик не страдал кожными заболеваниями, хотя многие жители долины имели дефекты подобного рода. Большие уши (хотя и не такие большие, как у Фиделиты) украшали его голову. Он был одет скромно и небрежно, что, как правило, вызывало у людей изумление. Только не у Адольфа Стэмфли, хирурга и гражданина Женевы. Стэмфли считался человеком безупречным во всех отношениях, а значит, в рамках кальвинистской доктрины – почти безгрешным. Он всегда был вежлив и почтителен, даже если люди вокруг вели себя по-другому. Он считал, что его талант не имеет себе равных, а чистота инструментов говорит о его профессионализме. Он был непреклонен и любил отдавать распоряжения. «Пора начинать», – сказал он.
Два воина встретились за столом. Клод хотел схватить напильник, но хирург охладил его любопытство ударом ручки трепана (который наивная Евангелина приняла за коловорот) по костяшкам пальцев. Клод захныкал, а потом заревел. Мадам Пейдж постаралась утешить сына очередным афоризмом. «Бог успокоит ветер, дующий на остриженного барашка!» – сказала она. Мальчик побежал в угол комнаты.
Хирург сказал: «Мы не должны позволять мальчишке докучать нам своим хныканьем!» Он приказал Фиделите принести ведро снега. Девчонка, которая в обычной ситуации и палец о палец не ударила бы, выбежала за дверь быстрее, чем кукушка выпрыгивает из настенных часов. Ожидая Фиделиту, хирург посмотрел на карты, что лежали на полу, таким взглядом, каким нормальный человек смотрит на засиженную мухами коровью лепешку. «Их делают в аду», – промолвил он.
Клод попытался скрыть свой страх под вызывающим поведением. Он крикнул: «Нет, их делают в Безансоне!» (Вообще-то они были напечатаны в немецком округе Швейцарии, но такие детали лишь загромождают повествование.) Мальчик схватил карту, Старуху с косой, и швырнул ее в лицо Стэмфли. Последнему это крайне не понравилось, и он отбил карту рукой – она упала лицевой стороной вверх. Хирург скорчил отвратительную гримасу (хотя его лицо и в расслабленном состоянии было не слишком привлекательным) и двинулся к хозяйке дома. Рот врача, щелкавший подобно хирургическим щипцам, изрыгнул: «Операцию необходимо провести сегодня же. НЕТ, СЕЙЧАС ЖЕ!!!»
2
Оставалось только утихомирить Клода. Хирург достал из своих запасов настойку на ягодах можжевельника, носящую имя города, где он родился. (Ныне этот напиток известен как джин.) У мадам Пейдж были свои идеи на этот счет. Она не хотела упускать возможность опробовать свои богатые знания в области ботаники на практике. Хирург неохотно согласился, но поставил собственное условие: «Можете воспользоваться вашим средством, а я воспользуюсь своим».
Мадам Пейдж сначала хотела напоить Клода липовым чаем, лекарством от бессонницы, однако, увидев, в каком возбужденном состоянии пребывает ее сын, передумала и решила приготовить отвар валерианы. Она сняла с потолка растение и начала его мять.
Аббат внимательно наблюдал за действом и наконец спросил:
– Вливание?
– Нет. Это необходимо для того, чтобы полезные свойства вышли из растения в отвар.
Мадам смешала щепотку одного, капельку другого, добавила какой-то побег и высыпала все это в эль, подогретый на медленном огне. Поморщившись, Клод выпил обе жидкости, но ни джин, ни отвар не успокоили мальчика. Тогда аббат предложил свое средство – опиум. Это вызвало споры. Хирург ни в коем случае не хотел давать Клоду коричневатый пирожок, извлеченный из кармана аббата. Мадам Пейдж не была так уверена, а потому колебалась. Она с подозрением относилась к заморским снадобьям. Тогда аббат напомнил о том, что турки давали опиум раненым солдатам, дабы они шли в бой. Неожиданно из темноты последовал вопрос:
– Турки из Константинополя?
Клод заинтересовался, по каким-то необъяснимым причинам утешился и все-таки съел горький пирожок. После этого мальчик впал в наркотическое забытье. Стэмфли велел всем наблюдателям – сестрам, матери и даже аббату – уйти, а сам тем временем закрепил податливого пациента на столе при помощи ремней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126