Девушка была на голову ниже его. Ник не мог отвести глаз от ее волос, таких красивых, таких душистых. У него отчего-то закружилась голова.
Вернись на землю, мальчик! – посоветовал он себе, удивленный и встревоженный тем, что с ним происходит. С женщинами, с которыми у него были чисто приятельские отношения, он чувствовал себя непринужденно, но стоило ему захотеть кому-нибудь действительно понравиться, как он снова становился неуклюжим четырнадцатилетним подростком, над которым когда-то потешался весь класс.
Ник посадил Холли у своего стола, а сам, извинившись, отправился за приходным ордером и другими необходимыми бланками, радуясь, что это позволит ему взять себя в руки.
Холли откинулась на мягкую спинку удобного, с широкими подлокотниками, кресла. Из окна было видно протянутое поперек улицы полотнище с рекламой строящегося торгового комплекса: «Алленбургский торговый комплекс. Скоро, очень скоро. Предметы роскоши. Специализированные товары. Все, о чем можно мечтать». Мысли ее смешались, она поняла, что очень устала. Поход в банк Рейнольдса дался ей совсем не так легко, как она предполагала. Глаза ее сами собой закрывались, но тут вернулся Ник.
– Теперь вы знаете обо мне больше, чем мои лучшие друзья, – пошутила Холли, сообщив Нику по его просьбе свое полное имя, дату рождения, номер карточки социального обеспечения и домашний адрес. – Тем более что через несколько лет мой возраст перейдет в разряд сверхсекретной информации.
Нику бы в ответ на эти слова отпустить остроумный комплимент ее внешности, но он был не силен в светской болтовне, а уж когда хотел произвести особенно благоприятное впечатление, то и вовсе пасовал. Он поднял голову от компьютера, в который заносил данные Холли, и ограничился смущенной улыбкой. Она была так хороша!
– Когда, вы сказали, у вас вечеринка? – спросил он, откашлявшись.
Холли удивленно подняла брови: откуда он знает про вечеринку? Но в тот же миг вспомнила, что сама пригласила его. Ну а почему, собственно, нет? Наприглашала же она кого попало.
– Завтра вечером, часов в восемь. Я живу на… Впрочем, – рассмеялась она, – вы же знаете мой адрес.
Смех получился не слишком веселый, и это напомнило Нику, что поводом для вечеринки послужило желание развеяться от нанесенной ей обиды. Он снова разозлился на Рейнольдса, ему так захотелось защитить девушку от него! Он и раньше, встречаясь с Холли, ловил себя на мысли, что неплохо было бы с ней куда-нибудь пойти, а теперь этому ничто не мешает. На этой вечеринке он назначит ей свидание. Ник уже перебирал в уме места, куда можно будет пригласить Холли, но ход его мыслей прервали ее рассуждения, из коих явствовало, что она собирается начать новую жизнь не только в сфере банковских вложений.
– Отныне я стану устраивать одну вечеринку за другой, – с жаром заявляла она. – Приглашать буду только парней, которые прожигают жизнь, а все эти достойные молодые люди, прилизанные, при галстуках, с их прилизанными мечтами о том, что они сделают карьеру и когда-нибудь в необозримом будущем станут владельцами коттеджа, увитого плющом, пусть сидят дома.
Ник сглотнул и сделал над собой усилие, чтобы не обратить виноватый взор на свою грудь, также украшенную галстуком. До сих пор он никак не походил на прожигателя жизни. Если это и есть тот тип мужчины, который может понравиться Холли, то у него, у Ника, нет никакой надежды. Или все же есть?
Вдруг непонятно откуда прозвучал голос:
– В восемь вечера, значит? Можно мне кого-нибудь привести? – И Ник с удивлением понял, что голос этот принадлежит ему самому.
– Конечно, – не медля ни секунды, ответила Холли. – Чем больше народу, тем веселее.
Проводив Холли, Ник бросился обратно к столу и схватил телефонную трубку.
Как раз в этот субботний вечер его приглашали в гости, но он отказался – надо было просмотреть отложенные финансовые газеты, однако желание познакомиться поближе с Холли пересилило все. Сейчас ему позарез нужна была эффектная девушка, которую он может привести с собой.
Если Холли хочет видеть у себя прожигателя жизни, то извольте, она его увидит.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Девушку Ник привел действительно роскошную.
Раскладывая закуски на блюда, Холли исподволь наблюдала за ними. Когда высокая ярко-рыжая Моника – так Ник представил свою партнершу – кружилась в быстром танце, черная шелковая юбка ее взлетала вверх, открывая красивые длинные ноги. Они чему-то все время смеялись, явно наслаждаясь обществом друг друга. На Нике была самая простая, но элегантная рубашка и наимоднейшие брюки, плотно облегавшие фигуру. Русые волосы, обычно аккуратно причесанные, сейчас были уложены в художественном беспорядке, с лица не сходила широкая улыбка, глаза сияли. И почему раньше Холли казалось, что этот скромник в толпе неприметен?
– Тебя к телефону! Звонит мать! – раздался голос Трины, старавшейся перекричать звуки музыки.
– Неужели из Висконсина? – спросила Холли, взяв из рук Трины переносную трубку телефона.
– Не знаю, откуда, – пожала плечами Трина, – но это она и хочет говорить с тобой. Найди место потише, а я займусь закусками.
Она, конечно же, еще в Висконсине, думала Холли, пробиваясь сквозь толпу гостей. Ее мать, Мари Веббер-Лесли-Гартнер-Пайффер, поехала навестить свою единственную сестру – Барбару, но повстречала телевизионного мастера Эдди Люмадью, который так очаровал ее, что она вот уже несколько недель не может вернуться к себе домой. Несмотря на непродолжительность знакомства, Эдди явно вырисовывался как претендент на место пятого по счету супруга. Но к чему звонить сейчас, в разгар вечеринки, о которой мама знает?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66