И все же она была журналисткой. Может, когда-нибудь она будет писать статью о доме Айвори и кусать себе локти, что сегодня не использовала свою последнюю возможность пройтись по зданию, уже готовому к сносу, уже обнесенному временным забором.
Она попросила:
– Расскажите мне о каждой комнате.
Роб открывал те двери, что оказались закрытыми, луч фонаря бегал по всем углам, словно указка экскурсовода.
– Здесь была столовая. Комната с высокими окнами, выходящими в сад.
Здесь все и произошло, подумала Шина. Здесь они ужинали, сидели, глядя друг на друга. Двое людей, которые, возможно, друг друга ненавидели. О чем они думали? Что говорили, чтобы скрыть свою ненависть?
Если бы ей не сказали, что дом этот некогда стал сценой страшного преступления, она бы просто чувствовала себя неуютно. Но сейчас нервы ее были на пределе. Глаза напряженно всматривались в темноту, слух обостренно ловил каждый шорох. Шина старалась как можно быстрее пройти по всему помещению и как можно скорее выйти из него. Желая немного приободриться, она, весело болтая, поднималась с Робом по лестнице на второй этаж.
– Может, мне следует написать серию статей о женщинах, совершивших преступления, но так и не признанных виновными? Вы не будете против, если я напишу и об этом месте?
Наконец они достигли второго этажа, и Роб осветил своим фонариком ведущие наверх ступени.
– Там комнаты для прислуги, – сообщил он. – Пойдем Дальше?
– Надо все увидеть, раз уж я здесь.
Прислуге отводились маленькие комнатки с низкими потолками. Окна были открыты, и прямо над ними нависал козырек крыши. Секунду Шина смотрела вниз, затем вздрогнула и отшатнулась.
– Ненавижу высоту, – сказала она. – Я даже не могу спокойно смотреть из окна студии Чеза. Тут же начинает кружиться голова.
– Вам следует встретиться с моим братом, он альпинист.
– Это его дело. Лично я предпочитаю оставаться внизу.
– Из двух зол выбираете меньшее, – кивнул Роб. – Как и я.
Он говорил улыбаясь, но глаза его не смеялись. Шина плохо различала его лицо в тусклом свете фонарика, но знала, что он не шутит. Может, дело было в подсознательном страхе, который она продолжала испытывать, невзирая на милую болтовню.
– Кэл Хьюард, – продолжал Роб. – Вы о нем слышали. – Он даже не спрашивал, а утверждал.
– Да, – кивнула она. Названий его книг она не помнила, знала лишь, что последняя рассказывала о его недавней экспедиции в Гималаи.
– Он у нас храбрец, – сказал Роб с восхищением.
– Должно быть, – согласилась Шина. – Думаю, я увидела достаточно. Не знаю, есть в этом доме привидения или нет, но вот что здесь атмосфера не лучшая, это точно. Как вы думаете? – Она хихикнула немного нервно. – Впрочем, и я чувствовала бы себя не лучшим образом, если бы знала, что утром по мне проедется бульдозер. Пойдемте же.
Роб взял ее за руку, и они быстро стали спускаться. Парадная дверь захлопнулась за ними.
– В последний раз эту дверь открыли ключом. Последняя ночь этого дома. Завтра мы отснимем то, как его будут сносить, и закончим программу, когда на этом месте останется лишь облако пыли.
– И чем вы займетесь потом?
– Информацией о предвыборных дебатах. Для сбора материала понадобится месяц.
Оказывается, Роб уедет через четыре недели, и это совсем не так много, впоследствии он будет приезжать из Уэльса, и они смогут видеться, но, разумеется, останься он в Лондоне, было бы лучше.
– О! – вздохнула девушка. Голос ее упал.
– Уже шесть месяцев я здесь, – продолжал он угрюмо. – Почему мы встретились только вчера?
– Как досадно! И все же, – оживилась Шина, – не упади Чез с лестницы, мы не познакомились бы вообще.
Глаза их встретились, и Роб обнял ее:
– Ты словно околдовала меня. Думаю, любое преступление сошло бы тебе с рук.
– Не говори так. – Шина снова оглянулась на дом. – Четыре недели – не так уж много, – сказала она и вдруг поняла, насколько это мало, и как тоскливо ей будет, когда он уедет.
Любовь это или нет, она не знала. Но когда он был рядом, ее колени слабели, а в висках пульсировала кровь.
– Завтра я свободна. Заканчиваю около шести. Ты мог бы позвонить мне на работу.
– Так я и сделаю, – пообещал Роб. Всю дорогу их спутниками были лишь яркие звезды и медленно плывущие редкие облака. Машина остановилась, и Роб поцеловал девушку.
– Знаешь, я бы поместил плакат в том месте, где увидел тебя: «Здесь была Шина Дуглас». Жаль, мне никто этого не позволит. Я позвоню завтра, и учти – если у тебя уже назначено свидание с кем-то еще, скажи ему, что ничего не получится.
Назавтра у Шины предвиделось не свидание, а мытье головы и чистка перышек. Свидание было назначено на вторник, и его она мысленно давно отменила.
Была ли это любовь или нет, но она хотела видеть Роба, хотела узнать о нем как можно больше за отпущенный ей месяц. Этого времени наверняка будет достаточно, чтобы разобраться в своих чувствах.
– Ну и куда вы вчера подевались? – осведомилась Барби, стоило Шине только переступить порог офиса. – Исчезли, и ни ответа ни привета.
– Мы поехали на экскурсию в дом с привидениями, – ответила Шина, и Барби, издав негромкий стон, присела на ее стол. Лицо ее чем-то напоминало «Мадонну» Беллини, но улыбка была озорная, с хитрецой.
– Где ты его нашла? – поинтересовалась Барби. – Будь он твоим старым другом, ты давно рассказала бы о нем.
– На набережной вчера утром, – ответила Шина. – Я продавала картины Чеза Броклсбери, и он купил одну из них.
– Как интересно, – сказала Барби. – Что ж, он очень мил.
– Да, не без этого, – согласилась Шина.
– У вас все серьезно?
– Думаю, из этого может что-то получиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52