Она указала мне на кресло, и я упал в него.
– Не думаю, что это всего лишь совпадение.
– Конечно же нет, – улыбнулась она. – Вы ведь не ожидали, что девушка вернется к своей заурядной жизни после приключений с мистером Чудоу? Что бы ни происходило, я хочу участвовать. Пожалуйста, скажите, что вы меня возьмете!
Именно такой фразы человек с трепетом ожидает от девушки вроде мадмуазель Пок.
Но я покачал головой.
– Ничего не происходит. Как я вам уже сказал, у меня тут дела, которые я надеялся совместить с созданием некоторых набросков. Вы же знаете, нам необходимо время от времени менять обстановку.
Она недовольно посмотрела на меня.
– Не надо меня так разочаровывать, – сказала она.
Я вздохнул.
– Боюсь, я буду вынужден сопроводить вас обратно в отель, мисс Пок, – сказал я, – а потом посадить вас на первый же пароход обратно в Англию.
– Никуда вы меня не посадите.
– Белла…
– Я хочу быть рядом, Люцифер!
– Ни при каких условиях! – вскричал я.
– Но если бояться нечего, почему нет? Неужели я буду для вас обузой?
– Конечно же нет.
– Ну вот. – Она вздохнула и откинулась на спинку кресло. Поля ее шляпы закрывали сверкающий диск солнца. – Что я могу сделать, чтобы вас убедить?
Разумеется, в конце концов делать ей ничего не пришлось. Дело в том, что я был без ума от нее, и смелость, которая привела ее за мной в Неаполь, только сделала ее еще желаннее. Пока мы пили аперитив-третий, она еще подлизывалась и спорила, и в конце концов я уже не мог думать ни о чем, кроме ее милого лица и манящего рта, который мне так хотелось поцеловать.
– Ну, ладно, – сказал я наконец. – Если вы хотите остаться, добро пожаловать. Но я здесь не ради развлечений. И вам придется простить меня, если я буду вынужден исчезать в самые… неподходящие моменты.
– Конечно.
– Могу я проводить вас до отеля?
Она остановилась, что весьма удачно, в «Везувии». Мы договорились встретиться на следующий день, и я пошел обратно в «Санта-Лючию», насвистывая, – надеюсь, вас это не шокирует.
Да, она, без сомнения, поможет мне отвлечься от дела, которым я занимаюсь. Опасность лишь в том, что она может сделать это чересчур эффективно. У меня в Неаполе была работа. В конце концов, это не медовый месяц.
Переодевшись к ужину, я поймал кэб и на своем безупречном итальянском выкрикнул адрес Софисма. У меня врожденная способность к языкам. Помимо уверенного «это-лянского» я немного говорю по-французски, немного по-немецки и знаю кое-что, в основном ругательства, на латыни. А еще я весьма неплохо знаю американский.
Я наклонился к вознице, произнес «Pronto!», и экипаж унес меня по крутым склонам древнего города к Каподимонте.
Погода испортилась, и вечер стал отвратным. Липкий туман висел, цепляясь огромными зловонными венками за кручи осыпающегося известняка, и пока мы поднимались выше, мой экипаж пробивал в этом тумане коридор, напоминающий гроб. Влажный воздух был настолько густ, что всякое движение, казалось, замерло. Я слышал мягкие удары подков по булыжникам, приглушенные воздухом, словно бы на похоронах.
Пока мы спускались с горы, туман немного развеялся, и я любовался зеленеющими пригородами и темными оливковыми рощами, пока наконец экипаж не остановился. Шесть или семь одиноких коттеджей толпились вокруг особняка, как безутешные поросята вокруг дохлой свиноматки.
Наверное, это и в лучшие времена было мрачным местом, но в тот удручающий вечер я испытал настоящую скорбь, когда попросил возницу подождать и двинулся по заросшему сорняками гравию к воротам. Толстые лозы оплетали всю их решетку, будто толпа, что пыталась проникнуть внутрь, под действием какого-то заклинания превратилась в гниющие джунгли.
Я потянул за шнурок звонка и пальцем оттянул жесткий воротничок.
Некоторое время спустя ворота дернулись и медленно открылись, ужасающе скрипя и цепляясь за землю, усыпанную сухими листьями.
– Добрый вечер, – сказал я древнему дворецкому, возникшему за воротами.
– Добрый вечер. Мистер Бокс, не так ли? Сэр Иммануил ожидает вас.
– Вы англичанин?
– Коренной. Как и вся прислуга. Моя фамилия Предел. Могу я посоветовать вам избавиться от части одежды, сэр?
– Прошу прощения?
– Внутри достаточно тепло, – прохрипел он.
Он напоминал столб дыма в ливрее. Бесцветные глаза, бледное лицо, тонкие седые волосы и седые же бакенбарды. К моему величайшему удивлению, оказалось, что под ветхой ливреей рубашки у него нет.
Пределу пришлось пнуть дверь, чтобы она открылась, – настолько разбухло дерево. Потом он повел меня по душному коридору, некогда яркие обои на стенах выцвели и стали тоскливо-серыми. Вдоль стен стопками стояли сотни книг, их матерчатые переплеты лоснились от времени.
– Тут очень… гм… темно, Предел, – сказал я наконец, снимая сюртук.
– Ламп нет, сэр. – Он печально покачал седой головой. – Сэру Иммануилу свет не нужен. Я пытался рассказать ему о преимуществах электричества. Но это ему, как говорится, что совой об пень, что пнем об сову.
Комната, в которую я вошел, буквально ломилась от книг. Они стояли вдоль стен, лежали на полу, шатающимися стопками нависали из темных углов. Сочетание старой красной кожи и выцветшей позолоты должно было бы создать в комнате уют, но огонь, горящий в камине, превращал ее в парник.
Отблески огня освещали фигуру Иммануила Софисма, облаченного в черное, подобно огромному пауку. Впечатление усиливали многочисленные пюпитры из красного дерева на телескопических держателях – они крепились к его креслу, позволяя одновременно изучать восемь или девять томов.
Он подъехал ко мне, помогая себе одной голубоватой, как фарфор, рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67