Половина этих молодых людей в свое время была просто-напросто отправлена в отставку безо всяческих объяснений и церемоний.
Но ни один из них понятия не имел о том, что Никки употребляла наркотики. Выслушивая эти заявления, Джонсон внутренне улыбался.
И уже в самом конце своих бесплодных поисков, устав от отрицательных ответов, искреннего или притворного незнания и незаинтересованности, он наконец услышал то, что заставило встрепенуться его погружавшийся в дремоту инстинкт сыщика. Эти слова были произнесены очаровательной блондинкой, учившейся на одном курсе с Никки Экснер, и, возможно, ее бывшей соперницей; по крайней мере, об убитой она отзывалась весьма нелестно.
– Она была просто бесчувственной самкой. Подцепит парня, выжмет из него все соки и отбросит за ненадобностью. А за ней увивались все новые и новые – крутились вокруг ее задницы, как мухи вокруг кучи дерьма.
Такое изысканно злобное высказывание говорило, по мнению Джонсона, лишь о предубежденности девушки и особого доверия не вызывало. Тогда он задал вопрос о наркотиках.
– Это меня не удивило бы. Выглядела она почти всегда под кайфом, это точно. Правда, она постоянно пропускала занятия, так что видела я ее по большей части лишь вечерами в баре или пабе.
Было ясно, что девушка не обладает какой-либо конкретной информацией. Джонсон еще какое-то время поговорил с нею, не ожидая никаких сенсационных заявлений. Он уже собирался распрощаться со студенткой, когда она вдруг сказала:
– Если вы хотите убедиться в том, какой дрянью она была, поговорите с Джеймсом Пейнетом.
Он спросил, кто такой этот самый Джеймс Пейнет.
– Да учился здесь раньше. Потом его выгнали, или сам ушел – никто толком не знает. Во всяком случае, без Никки Экснер там не обошлось, это я могу сказать точно.
– И где мне его найти?
Девушка пожала плечами. Об этом она не имела ни малейшего представления и не желала его иметь.
Разыскать аптеку было делом весьма непростым. Развешанные вокруг указатели только сбивали с толку людей, нуждавшихся в лекарствах, выдавая невразумительную и противоречивую информацию. Само заведение оказалось буквально втиснутым в узкую подземную щель и издавало весьма сильный запах – какой именно, Джонсон затруднялся определить. Помимо банальной сырости и какого-то дезинфицирующего средства, чувствовалась в этом запахе примесь чего-то тошнотворно-сладкого.
Установить местонахождение Джеймса Пейнета Джонсону помог главный школьный курьер, который имел отдельный письменный стол и командовал всеми внутренними перемещениями материальных ценностей, – иными словами, был облечен властью. Он, несомненно, знал, что говорил, потому что держал речь с царственной покровительственностью. К Джонсону он отнесся с некоторым подозрением, но лишь до тех пор, пока тот не выложил на его стол пару десятифунтовых купюр.
– Я пристроил его разнорабочим в аптеку при женской больнице, чуть дальше по улице. Я когда-то оказал им услугу, так что за ними должок.
Джонсон смиренно поблагодарил большого начальника, гадая, что это могла быть за услуга.
Протиснувшись сквозь толпу покупателей, выглядевших в большей или меньшей степени нездоровыми, он обратился к немолодой женщине за прилавком с вопросом, где ему найти Джеймса Пейнета. Во взгляде, которым одарила его эта леди, смешались досада, подозрительность, проблемы, связанные с менструальным циклом, и чисто природная раздражительность. Все это в представлении Джонсона вполне гармонировало с женской больницей.
– А вы кто?
– Мы расследуем одно дело в больнице святого Бенджамина и полагаем, что мистер Пейнет сможет помочь нам выяснить кое-какие вопросы.
Она удивленно вздернула брови, но потребовать удостоверение, на его счастье, не догадалась.
Джонсона провели во внутреннее помещение, недоступное взору рядовых посетителей аптеки, залитое ярким светом и имевшее множество укромных уголков и прикрытых дверцами боковых коридоров. Бывший полицейский немедленно заблудился среди одинаковых белых стеллажей с коробками, бочонками и бутылками.
Наконец он увидел молодого человека лет двадцати с небольшим, который распаковывал картонные коробки и проверял их содержимое по списку. Парень был высок и худощав; его внешность можно было бы даже назвать приятной, если бы не следы угрей на щеках и кислое выражение лица.
– Джеймс Пейнет?
Молодой человек оторвал взгляд от очередной коробки, но тут же опустил его, словно совесть его была нечиста.
– А вы кто?
– Я расследую убийство Никки Экснер.
– Мне казалось, вы уже нашли убийцу, – ответил он, нахмурившись, и вернулся к своей работе.
Джонсон вздохнул:
– Надо уточнить кое-какие детали и утрясти некоторые противоречия. Поэтому я разыскиваю людей, которые хорошо знали эту девушку.
– И именно за этим вы пришли ко мне? – неожиданно рассмеялся Пейнет.
– Вы находите это забавным?
Так же внезапно Пейнет снова помрачнел. Он окинул Джонсона более внимательным взглядом, и тот заметил, что глаза молодого человека слегка косят.
– Нет, в этом нет совершенно ничего забавного.
Оглядевшись, Джонсон решил, что подходящим сиденьем для него будет ящик со средством от геморроя.
– Вы ведь учились в медицинской школе?
– Когда-то. Давным-давно.
– Вы были знакомы с Никки Экснер?
Пейнет пожал плечами.
– И близко?
– Слишком близко.
Джонсон был голоден, у него побаливала голова, и вдобавок ко всему ему хотелось в туалет.
– Послушайте, мистер Пейнет, возможно, герои Рэймонда Чандлера и неплохие образцы для подражания, но, во-первых, у меня полно работы, а во-вторых, терпение мое небесконечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139