Первым, что увидел Эрик, были плитки пола. Они были сделаны из какого-то древнего сланца. Эрик взглянул вверх и онемел от изумления. Пять огромных колонн поддерживали сводчатый купол, парящий высоко в воздухе. Воздух был прохладен, а зал погружен в тишину, нарушаемую лишь звуком их шагов по каменным плитам.
– Он слишком огромный, чтобы поместиться в крепости, – прошептал Эшвин, повторив мысли Эрика.
– Может быть, это иллюзия?
Эшвин и Эрик отправились в глубину зала, впитывая прохладную безмятежность этого места. Ощущение вечности наполняло атмосферу, оно было и смиряющим, и требующим уважения к себе. В колоннах были вырезаны некие символы, привлекшие внимание Эрика.
– Похоже на арамейский или еще более древний язык, – заметил Эрик.
– Ты можешь их расшифровать? – спросил Эшвин.
– Может быть, но без всякой уверенности, к тому же это займет какое-то время.
– Что можно извлечь из этого? – Эшвин указал на основание колонны.
Четыре желоба в плиточной кладке исходили из единой точки, соединяя колонну с четырьмя остальными. Римские цифры были начертаны в углу, за ними следом шли символы, еще менее поддающиеся дешифровке. На дуге, соединяющей два внешних желоба, были какие-то метки.
Эрик опустился на колени рядом с Эшвином.
– Это выглядит как «С», после которого идет «V» и еще три черты. Если это римские цифры, то получается число «сто восемь».
– Знаешь, на что похожа эта дуга? – сказал Эшвин. – Это напоминает мне геометрию. Ну, как дуги, которые чертят внутри угла.
– В этом есть смысл, – признал Эрик. – Пять углов, каждый по сто восемь градусов. Вместе они образуют сумму в пятьсот сорок градусов, что есть общая сумма углов пятиугольника. Полагаю, оттого он и называется залом Великой Пентаграммы.
Эшвин не ответил. Краска отлила от его лица, он смотрел поверх плеча Эрика. Эрик медленно повернулся, боясь того, что ему предстоит увидеть.
Пять высоких фигур скользили по направлению к ним. На каждой было белое одеяние с большим капюшоном. Вуали из белого кружева скрывали их лица, а колышущиеся рукава – руки. Простой золотой поясок стягивал каждую мантию в талии.
Казалось, они летят над полом, грациозно, как парус на ветру. Остановившись в нескольких метрах от них, средний поднял руку и указал на Эшвина. Эрик смог разглядеть изящный золотистый палец, поднявшийся над манжетой. Глаза Эшвина закатились, и он упал.
– Что вы делаете? – закричал Эрик.
Он упал на колени подле Эшвина и схватил его за запястье, нащупывая пульс.
«Спокойствие, – сказала центральная фигура. – Он только спит».
Голос был мелодичным, мерно повышающимся и нисходящим. Они терпеливо ждали, пока Эрик осмотрит Эшвина. Насколько Эрик мог судить, Эшвин действительно спал глубоким сном.
Эрик повернулся к ним, отдавая себе отчет, что он одинок и мало что понимает.
– Зачем вы поступили так с моим другом?
«Этот разговор предназначен для того, кто стремится к пониманию, а не предпочитает силу воображения».
– Что бы это значило?
«Это значит, что разговор предназначен для тебя одного, Эрик. Когда придет время, Эшвину не нужно будет знать то, что мы расскажем тебе».
Пять белых фигур развязали золотые пояски, и их одежды упали на пол. Эрик попытался не ахнуть, но тщетно. Они не были людьми. Бледная кожа с чуть золотистым оттенком сияла в свете свечей, на ней не было никаких неровностей или волос. Их туловища были толще и короче, чем человеческие, а конечности – тоньше и длиннее. Головы были овальные, сужающиеся к подбородку и к затылку. Фиалковые глаза, посаженные над тонким носом и узкими губами, изучали его.
– Вы! – Эрик в ужасе отступил, узнав те создания, что были в развалинах.
«Мы – Ипсиссими, – сказали они в унисон, – Пятигранная корона. Мы примкнули к Столпу Милосердия и назначены Айн Соф, Главным таинством. Мы опекуны человечества».
– Держитесь от меня подальше, – сказал Эрик, прижимаясь спиной к одной из огромных колонн.
Один из Ипсиссими подошел к Эрику с повернутыми кверху ладонями, общепринятым жестом миролюбия.
«Прости нас, если, мы привели тебя в смятение. Приветствие есть некий ритуал. За то время, что мы оберегали эволюцию человечества, многие, такие как ты, представали перед нами. Каждого мы приветствовали одинаково. Ты пятидесятый. Это самое священное и мощное из чисел, потому что таков итог союза между духовным числом человека, то есть пятеркой, и десятью сефирот, провозглашенных Айн Соф».
Пятеро Ипсиссими подогнули ноги под себя и сели в позу лотоса, каждая из рук лежала на противоположном колене.
«Пожалуйста, сядь, – сказал центральный Ипсиссими. – Нам понадобится время, сколько именно – зависит от твоих знаний».
Неконтролируемая дрожь пробежала по телу Эрика: он узнал позу и слова, так похожие на позу и речь Саммаэля.
– Я для начала хочу узнать, что вы такое, – сказал он. – Не что вы делаете и кто вас назначил, а что вы в действительности такое.
Пять пар фиалковых глаз бесстрастно осматривали его. Эрик почувствовал, что они беззвучно общаются, ищут консенсус.
«Ты помнишь нас с того момента, как мы наградили тебя благословением сефиры. Не опасайся, что это случится снова. Я Рафаэль. Это Габриэль, Ханиэль, Михаэль и Сандалфон. Мы возглавляем, низший свод ангелов».
Эрик не мог в это поверить. Почему ему не сказал Гордон? Почему о них умолчал Саммаэль?
– Каковы ваши взаимоотношения с Падшими?
«Они наши братья».
Эрик сполз на пол. Пять архангелов. Он был лицом к лицу с пятью архангелами. Немыслимость ситуации пошатнула даже его сдержанность.
– Как это может стать возможным? Я умер?
«Нет, ты не перешел последний предел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125