Стелла так не считала. Она не сомневалась: убийство адвокатши не было спонтанным актом, Черт тщательно готовился к нему. Амелия, сама того не ведая, превратилась в игрушку в руках маньяка – он манипулировал Гольдман, подбросив ей улики, которые вынудили судью признать процесс недействительным…
Ее размышления прервало появление одного из помощников Готвальда. Он протянул шефу мобильный телефон. Тот, выслушав донесение, воскликнул, сияя:
– Его только что взяли, Стелла! Наглец как ни в чем не бывало развлекался в ночном клубе! Я же сказал, что еще до рассвета он окажется в наших руках! Я лично примусь за его допрос, и он живо выложит мне всю правду! Убив адвокатшу, Черт совершил большую ошибку: никто из столичных законников экстра-класса не захочет защищать его, ему дадут государственного адвоката, а те красноречием и сообразительностью не отличаются, так что на новом процессе никто не сможет устроить театр. Ну что ж, поехали, Черта везут в тюрьму!
– Но улики… – заикнулась Стелла. – Пока в нашем распоряжении нет ни единой улики…
– За ними дело не станет, – холодно отрезал Готвальд, выходя из спальни покойной Амелии Гольдман. – Этот тип признается мне не только в убийстве адвокатши, но и во всех прочих преступлениях!

Скоро ты станешь моей…

Вацлав Черт вел себя на удивление спокойно и уверенно. Стелла, наблюдая за ним через зеркальное стекло из небольшой комнатки, нашпигованной записывающей аппаратурой, видела перед собой скучающего человека. Одетый в черные джинсы и пеструю батиковую рубашку, закинув ногу на ногу, Черт восседал на металлическом стуле. Внезапно он посмотрел прямо в глаза Стелле, находившейся с противоположной стороны большого зеркала, и произнес:
– Добрый вечер, моя хорошая. Мне жаль, что вырвал вас из объятий ваших кошмаров. Но ничего, скоро вы вернетесь к ним!
По телу Стеллы пробежали мурашки. Откуда Черт может знать, что она находится в смежной комнатке? Он не в состоянии видеть ее!
Маньяк улыбнулся и приветливо помахал рукой. Что-то в его поведении настораживало Стеллу – он вел себя уж слишком самоуверенно. Она надеялась, что после убийства Амелии он предпочтет скрыться, а вместо этого… Ведь Черта задержали в одном из самых известных ночных заведений Экареста! Он и не пытался бежать! Был с полицейскими корректен, а прибыв в тюрьму, первым делом потребовал своего адвоката – Амелию Гольдман.
Дверь комнаты для допросов распахнулась, появился Теодор Готвальд в сопровождении своего заместителя. Черт расплылся в улыбке и произнес:
– Господин руководитель группы по моему задержанию, как же я рад видеть вас! Чему обязан подобной весьма сомнительной честью лицезреть вас в столь поздний час? Или я нарушил какое-то неведомое мне предписание, развлекаясь в ночном клубе?
Готвальд, подойдя к Черту, наотмашь ударил его по лицу. Стелла увидела, как из разбитой губы задержанного потекла тонкая струйка крови. Глаза Черта загадочно сверкнули, и на секунду Стелле показалось, что он чрезвычайно рад произошедшему.
– Мы знаем, что это ты убил ее, – произнес Готвальд, тяжело дыша. – И не пытайся юлить, мерзавец!
– О чем вы? – утирая тыльной стороной ладони кровь со рта, произнес Черт. Стелла отметила, что у него великолепно получается разыгрывать невиновного.
Вместо ответа Готвальд сильно толкнул его в грудь, стул, на котором сидел Черт, пошатнулся. Задержанный попытался встать, Готвальд нанес ему удар в живот.
– Ты отлично знаешь, о чем я веду речь, – произнес он.
– Я требую… требую предоставить мне свидание с адвокатом… – задыхаясь, прошептал Черт. – Вы не имеете права подвергать меня физическому насилию, это противозаконно…
– Физическое насилие? – делано удивился Готвальд. – О каком насилии ты ведешь речь, приятель?
– Вы избиваете меня, – прогнусавил Черт.
– Мы избиваем тебя? – ужаснулся Готвальд и со всей силы ударил Черта двумя ладонями по ушам. Тот с протяжным стоном повалился на пол. – Кажется, ты страдаешь галлюцинациями, – заявил Готвальд. – Никто тебя не избивает, а вот сам, наоборот, ты буйствуешь и наносишь себе увечья.
– Мой адвокат Амелия Гольдман… – простонал Черт.
Готвальд с размаху «поддел» задержанного ногой и заявил:
– Тебе лучше, чем кому бы то ни было, известно, что твоя адвокатша мертва: ты убил ее сегодня вечером. Ну что, хочешь сделать чистосердечное признание?
– Я не понимаю, о чем вы говорите… – услышала Стелла тихий голос Черта.
Готвальд, рывком подняв Черта с пола, бросил его на металлический стол и принялся избивать. Доктор Конвей отвернулась. Она знала, что ее вмешательство не избавит Черта от мер физического воздействия. Странно, однако она испытывала непонятное чувство по отношению к Вацлаву Черту – нечто похожее на жалость.
– У тебя есть возможность в любой момент остановить происходящее, – заявил Готвальд, нанося удар за ударом. – У моего заместителя имеется признание, от тебя требуется лишь подписать его. Как только поставишь свою закорючку, мы оставим тебя в покое. Ты меня понял, Черт?
– Стелла! – услышала доктор Конвей свое имя и вздрогнула. Черт обращался к ней. – Я ни в чем не виновен, клянусь вам! Помогите мне, прошу вас! Иначе ваш начальник убьет меня…
Готвальд продолжал истязать Вацлава Черта. Стелла слышала мерные удары и стоны задержанного. Наконец раздался хриплый шепот:
– Я согласен, я все подпишу… Только прекратите!
– Вот это мне нравится, – похвалил Готвальд и, схватив за волосы лежащую на столе голову Черта, приподнял ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22