И они его приобретать не стремятся.
– А как давно это случилось?
– В тот самый день, когда ее другая дочь стала Царицей Тутанхамона.
Я решил не рассказывать о том, что снова побывал в доме Рамоса лишь за день до нашего разговора.
– Почти четыре года назад. – Мена посмотрел на меня, чтобы определить, не дурачу ли я его. – Для простого врача, друг мой, репутация у тебя весьма необычная. – И без предупреждений поплыл в другую сторону. – Я узнал, что высохшие кристаллы меда хорошо помогают при глубоких порезах конечностей – забирают из них влагу.
Сердце мое запело от радости: Мена не забыл наш юношеский договор.
– Мне тоже есть что рассказать. Мазь из бычьей крови, смешанной с жиром черной змеи, предотвращает появление седины. Тебе стоит попробовать.
Мена в шутку хлопнул меня по щеке, я даже не успел сообразить.
– Как же я по тебе скучал, – сказал он.
– Так же, как и я по тебе, – признался и я, согретый его откровенностью.
Он посмотрел на небо:
– Нужно выяснить, где мне расположиться на ночь, и отыскать купальню, прежде чем я покажусь во дворце Фараона.
Пришла моя очередь разинуть рот от изумления:
– Ты пойдешь в Дом Ликования Тутанхамона?
– Он должен принять подати, привезенные Хоремхебом, и вознаградить его за службу. А также за то, что забирает его сестру. – Мена простодушно улыбнулся – этой улыбкой он даже однажды обманул моего отца, заставив того поверить в его невиновность.
– Если значение царской крови столь невелико, – поинтересовался я, – зачем Хоремхебу жениться на Принцессе? Всем ведь известно, что она ложилась со всеми мужчинами в Двух Землях, кроме меня и тебя. Или, может, мне стоит говорить только за себя?
– Вижу, твое мастерство выискивать бреши в доводах по-прежнему остро, как лезвие, – пробурчал он, когда мы собрались уходить. – Когда мой Генерал сделает ей ребенка, это будет уже неважно. Ему вскоре предстоит отплыть в Верхнюю Нубию, чтобы осмотреть гарнизоны, укрепляющие территорию над Вторым Порогом, но перед этим они покатаются на царской барже.
– И ты отправишься в Куш с ним?
– В этот раз нет – и, может быть, уже никогда. – Мы как раз выходили из сада, и его лица я не видел. – Иногда я не могу уснуть, и думаю: если завтра за мной явится Анубис, что останется после меня? У меня нет ни жены, которая будет горевать по мне, ни детей, которые запомнят мое имя. – Он отдал хозяину таверны расписку за пиво, и мы вышли на жаркую пыльную улицу.
– Мудрость, оставленная Имхотепом своим последователям, проживет долго, – напомнил ему я. – Но пока ты выбираешь себе подходящую жену, тебе следует очистить взгляд и провести пару часов на болотах… если твоя бросковая рука с возрастом не ослабла.
– На старом месте, – ответил он, заглотив наживку. – Как только Ра-Хорахте покажет лицо над горизонтом?
Я кивнул, но не мог упустить случая поддеть его еще раз:
– Не забудь вечером с мясом поесть капусты, иначе разболится голова и ты не попадешь в цель.
– Да со мной не ляжет даже танцовщица, если от меня будет вонять капустой. Я лучше пожую миндаля, и убью двух зайцев одним ударом, не забыл?
Мена двинулся к реке, и я порадовался, что снова вижу знакомую походку; сердце мое окутали воспоминания о других временах и других тавернах. Особенно о той ночи, когда мы открыли, что миндаль спасает от головной боли наутро после того, как выпьешь слишком много вина, и в то же время обеспечивает такое половое возбуждение, что можно посоревноваться с самим богом Мином. Я повернулся и пошел к храму Амона.
Когда я миновал врата Рамоса, Пагош вышел мне навстречу.
– Суну , что же тебя задержало?
У меня сердце ушло в пятки:
– Жар возобновился?
– Нет, но если ты предполагал, что такое может произойти, почему задержался?
Я приказал сердцу вернуться на место.
– Из-за этого ты опустил руку, которую протянул мне еще вчера вечером?
– Ты говоришь загадками, – пробурчал он, отворачиваясь, чтобы вести меня в дом жреца.
– Друг , я думаю, ты все прекрасно понял.
– Тогда идем… Тенра. – Ему нелегко было это сказать. – Сначала с тобой хочет поговорить мой господин, и малышка уже заждалась. Целый день сидит с «собаками и шакалами», готовится к игре.
– Твоя маленькая богиня думает, что я хожу в игры играть?
– Асет просто так не улежит.
– Да ей и не надо лежать, – согласился я, давая себе слово следить за языком. – Но «шакалы и собаки» – игра не для ребенка.
Пагош снисходительно посмотрел на меня:
– У девочки доброе сердце, и, возможно, она даст тебе выиграть первую партию.
Я прошел за ним в большую комнату, где жрец встречал меня и в прошлый раз.
– Я твой должник навеки, Сенахтенра, – сказал он вместо приветствия. На этот раз он пригласил меня сесть рядом с ним на обитую скамью. – Пагош считает, что ты мудр не по годам, и я вижу доказательство этому по собственной дочери. – На его полных губах появился намек на редкую улыбку, и я уловил черты Асет в лице ее отца. – Поскольку по воле Амона мы встречаемся уже второй раз, похоже, в наших судьбах есть что-то общее. Было бы глупо снова отворачиваться от тебя, так что прошу тебя стать моим домашним врачом. – Я уставился на жреца, гадая, не желает ли он посмеяться надо мной. – Твоей первой обязанностью станет забота о моей дочери, хотя я рассчитываю, что ты будешь лечить и других женщин. Например, Мерит.
Богатые люди достаточно часто нанимают обычных врачей, чтобы те занимались недугами и ранами слуг, феллахов и животных, но меня просили не об этом.
– Я не… – Я умолк, затем попытался начать сызнова. – Мой господин, если ты считаешь, что я могу творить чудеса, то ты ошибаешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136