6
– Как прошло твое путешествие, Гай? – спросила Джинджер Хортон, слегка шмыгнув носом.
Гай пожал плечами.
– Ох, все те же самые шесть и семь, Джинджер, – ответил он.
– Я прошу прощения… – вмешалась тетя Агнесс.
Эстер улыбнулась, выражая Гаю своё полное одобрение. В конце концов, для нее и ее сестры он был единственным и любимым сыночком.
– Это значит – не очень хорошо, Агнесс, – с пафосом провозгласила она. – Эта фраза используется при игре в кости: «Ты выбываешь! – правильно, Гай? – когда выпадает «шестерка», а потом ты выбрасываешь «семь», и это значит: все плохо, ты проиграл. – Она посмотрела на своего обожаемого Гая: – Правильно, дорогой?
– О, эта фраза используется в азартных играх! – сказала Агнесс Эдварде с забавным самодовольством. Она приподняла чашку, выражая одобрение, а Эстер осталось только лучезарно улыбнуться Гаю.
– В таком случае твоя поездка была… не очень хорошей? – серьезно спросила Джинджер Хортон, поставив чашку и быстро промокнув салфеткой губы.
Эстер начала было отвечать, но, замешкавшись, посмотрела на Гая.
– О, это всего лишь речевой оборот, – безмятежно сказал Гай. – Почему так – да потому что «шесть» – в основном – выкинуть очень легко, понимаете, и… но факт тот, что… уфф… национальная экономика, скажем так, сейчас находится не в лучшей форме. Невыгодная конъюнктура для покупателя. Тенденции к снижению на рынке ценных бумаг, вот в чем дело. – Он хихикнул, поглядывая на пекинеса.
Джинджер Хортон не упустила шанса втянуть в беседу и собаку.
– Ты все понимаешь, Битси? Даааа? Ты все понимаешь, сладкая Битси? Дааа?
– Пессимистично… – начала объяснять Эстер.
– Я думаю, мы все знаем, что на самом деле это значит, – отрезала Агнесс, и ее глаза засияли, как огромные бриллианты, которые она привыкла носить.
Гай, безусловно, любил притворяться ослом.
Он приобрел огромный кинотеатр в Филадельфии. Этот кинотеатр терпел убытки вот уже в течение шести месяцев, и, конечно, без серьёзной встряски для менеджера и персонала, которые ничего не знали о прошлом Гая, здесь обойтись не могло.
Менеджер был очень умным и способным человеком, с огромным опытом работы в области кино-проката. Работа была для него любимым и единственным в жизни делом. Он решил, что под влиянием обстоятельств лучшим решением проблемы будет заявиться к Гранду и ненавязчиво порекомендовать урезать зарплаты всему персоналу.
В ходе их первой беседы Гранд, на правах нового владельца, взял инициативу в свои руки.
В ходе предварительных расспросов, пока менеджер, нервничая, пытался устроиться на краешке большого кожаного кресла, Гай мерил шагами пол своего комфортабельного офиса, слегка нахмурившись. Наконец он остановился в центре комнаты и провозгласил:
– У китайцев есть выражение, мистер… Мистер Менеджер. Кажется, оно встречается в книге.
И Чанга: «Содержи свой дом в порядке». За этим следует: «Это первый шаг».
От этих слов кровь прилила к лицу менеджера, и он вцепился руками в кресло.
– Мой отец, – произнес Гранд с явным пиететом, – приехал в Америку в 1920 году. В то время для него было открыто несколько границ. И есть несколько границ, которые по-прежнему открыты для нас сегодня!
Он взглянул на менеджера, как бы пытаясь передать ему инициативу разговора, глядя прямо ему в глаза. Но тот смог только кивнуть, изображая глубокомысленное согласие.
– Если есть хотя бы одна неизведанная территория, – продолжал Гранд с пафосом, – одно живое деревце в нашей стране, заселенной такими людьми, как мы, – то это кинопрокат! Мой отец – «Папа Гранд» – был чемпион по гольфу. Может быть, поэтому… хотя теперь можно только догадываться… может, поэтому он всегда побеждал: «Если ты хочешь, чтобы они играли по твоим правилам – не клади камни в траву!»
Гай сделал паузу, уставившись на сияющие ботинки менеджера. Затем сдвинул брови на переносице и сжал губы в предельной задумчивости. А после выстрелил вопросом:
– Вы знаете историю театра Маджестик в Канзас-Сити?
Менеджер, человек с тридцатилетним опытом работы в этой области, знавший историю каждого театра в этой стране, как выяснилось, никогда не слышал об этой истории.
– В августе 1939 года менеджмент театра Маджестик сменил персонал и стратегию бизнеса. Они поставили новые кресла – на четыре дюйма шире стандартных, а стоимость входных билетов урезали вдвое… каждое кресло теперь могли занять два человека. Новый менеджер, Джейсон Франк, который умер от кровоизлияния в мозг в том же году, потратил на рекламу девять миллионов долларов ради одной фразы: «Полцены и шанс быть зажатым в тиски», которая впоследствии стала поговоркой.
Гранд прервался, испытующе взглянул на менеджера, и продолжил:
– Но это не сработало, сэр! Это не сработало… и я скажу почему: это был издевательский план! Издевательский план и камни в траве! Это стоило Франку его лицензии, его здоровья, и, видимо, его жизни.
Гранд выдержал эффектную паузу, после чего подошел к столу, взял пачку бумаг и потряс ими перед носом менеджера. Каждый лист был испещрен цифрами.
– В соответствии с моими расчетами, – отрезал он, – это заведение продержится еще в течение девяти месяцев, если плата за входные билеты будет поднята как минимум на восемь процентов.
Он несколько минут стоял нахмурившись. А затем вдруг улыбнулся, пару раз хлопнул в ладоши, как бы подведя итог своему спичу, и продолжил уже гораздо более жизнерадостно:
– Конечно, у нас здесь есть некоторые возможности… У меня есть определенный план… Это просто попытка, это секрет, но я скажу так: я оставляю работать вас и весь ваш персонал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27