Но Диана прекрасно знала, что ее состояние вовсе не результат умственного перенапряжения или физической усталости. Все из-за глупого женского сердца и внезапного осознания того, что у нее нет дома. Не странно ли, что в ее память ворвался заботливо выращенный сад, а не муж, который любил сидеть там летними вечерами и курить, счастливый, как она наивно думала. Нет, это странное чувство потери и одиночества не было связано с Ральфом. Его спровоцировал мужчина, сидящий сейчас рядом и внимательно наблюдающий за дорогой. Мужчина, который говорил с ней этим утром так резко, совсем не щадя ее чувств. Теперь она знает, что он думал о ней там, на борту корабля, когда она отказалась выслушать его объяснения и принять извинения за грубое и эгоистичное поведение. «Бесчувственная и не любившая вдова, холодная и несчастная» – вот какой ее видел Пол. Правда, он сразу же извинился, но жестокие слова до сих пор отдавались в сердце болью. Несомненно, Амаранта, эта красотка, к которой он, наверное, неравнодушен, уже подарила ему свою доброту и нежность, так важные для него. «Но что мне до этого?» – терзала она себя. И ответ был довольно прост: «Абсолютно ничего!» Глава 6 В дороге Пол и Диана почти не разговаривали друг с другом и сделали всего одну остановку, чтобы перекусить теми сандвичами, которые заботливо приготовила Эмма.– Не хотите размяться? – предложил Пол. – На том лугу, что мы проехали, я видел несколько красивых ирисов.Немного поколебавшись, Диана вышла из машины, и Пол последовал ее примеру. Осмотревшись, он осторожно двинулся вдоль кромки луга и сорвал для Дианы несколько прекрасных цветов.– Это, конечно, не оранжерейный букет, – извинился он с мягкой улыбкой, – но все равно лучше, чем ничего. Моя сестра говорит, что цветы – это лучший подарок, чтобы утешить и ободрить. Хотя, боюсь, она имела в виду не полевые ирисы.Однако девушка приняла букет с истинным удовольствием.– Полевые мне нравятся гораздо больше. Я называю их дикими гладиолусами. Наверное, это предки наших английских цветов.– По-моему, вам сейчас нужен не утешительный приз, а хороший отдых, – заявил вдруг Пол, внимательно глядя на Диану. – Почему бы вам не взять завтра выходной и не поваляться в постели? Я позвоню Георгиосу и объясню, что слишком утомил вас работой.Но Диана отказалась, заявив, что для отдыха ей вполне достаточно пораньше лечь спать. Но она умолчала, что в ее нынешнем беспокойном состоянии души последнее, чего она хотела бы, – это избыток свободного времени для горьких мыслей.Войдя в пансион, она сразу же наткнулась на Йоланду, пребывающую в прекрасном расположении духа.– Как хорошо, что ты вернулась, Диана! – радостно воскликнула итальянка, сияя как начищенная монета, и вдруг ее взгляд остановился на ирисах. – Где ты их нарвала?– Пол набрал их для меня на лугу, где мы сделали привал, – ответила Диана и сразу же немного враждебно подумала: «Хорошо, что это был Пол. Если бы меня привез Михаил, она бы сейчас не улыбалась».Йоланда в эту минуту тоже вспомнила о Михаиле.– Михаил пригласил меня на праздник, – сообщила она, и ее черные миндалевидные глаза оживленно заблестели. – Мы сначала где-нибудь поужинаем, а потом пойдем в ночной клуб. Они с Георгиосом наградили меня премией за хорошую работу, а я сбегала в магазин и купила новое платье ради такого случая. Сейчас принесу его, чтобы ты оценила. Если хочешь, конечно. – Затем она добавила умоляющим тоном: – Михаил надеемся, что ты согласишься пропустить разок урок греческого. Он думает, что ты и так сегодня слишком устала.– Он прав, Йоланда. – Диана вымученно улыбнулась. – И как только я увижу твою обновку, то сразу же упаду в кровать. Надеюсь, мои сны не будут омрачены завистью.– Но ты ведь не ревнуешь, мы идем вдвоем с Михаилом, – запинаясь, выпалила итальянка и как-то странно посмотрела на Диану. – Ты… ты же видишь его гораздо чаще, чем я!– Боже мой! Конечно нет! – устало воскликнула Диана. – Ты можешь идти с кем хочешь, с тем, кто тебе нравится. Я просто неудачно пошутила. Ладно, я пошла к себе.Лицо Йоланды мгновенно прояснилось.– Я сейчас принесу платье! – воскликнула она и умчалась.Через несколько минут Йоланда вошла в комнату Дианы, держа в руках нечто шифоновое в оранжевых тонах.– Просто очаровательно, – заверила ее Диана. – А как насчет обуви и сумочки?– У меня есть золотистые туфли. К ним была и сумочка, но она так вытерлась, что я ее недавно выбросила.– У меня есть одна подходящая, можешь ее позаимствовать, если хочешь. – Диана, лежа на кровати, указала рукой на один из ящичков шкафа. – Мне подарила ее тетя, когда я гостила у них. Сумочка завернута в оберточную бумагу, я еще ни разу ею не пользовалась.Итальянка метнулась к ящику и сразу же нашла сверток.– Я вижу, ты все еще хранишь эти пилюли от бессонницы, – беспечно заметила она.– Совсем про них забыла! Надо было отдать их Тео, мне они совершенно не нужны. Ну, что ты думаешь о сумке?Йоланда уже успела снять бумагу и теперь восхищенно рассматривала сумочку.– Ой, какая красивая! Спасибо, что предложила ее мне. Обещаю, что буду обращаться с ней очень аккуратно.Йоланда подбежала к Диане и благодарно поцеловала ее, затем, мурлыкая себе под нос веселую мелодию, вышла из комнаты. Диана узнала незатейливую неаполитанскую песенку о любви, которую однажды слышала от своих четырнадцатилетних учеников.
Диана спала очень крепко и утром почувствовала себя заново родившейся. Когда она вышла в столовую, чтобы позавтракать в компании соседей по пансиону, кириа Агата, разливая кофе, обмолвилась, что Йоланда оставила на своей двери записку с просьбой не будить ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57