Он знал: как он сказал, так и будет. Кристин опасность больше не грозит.
Куонтрилл протянул руку Коулу, и тот пожал ее. Они стояли какое-то время, глядя в глаза друг другу. Куонтрилл улыбнулся. Коул отступил назад, осмотрел зал салуна и повернулся, чтобы уйти. Он был сейчас спиной к этим людям, но, вероятно, никогда не был в большей безопасности, чем сейчас. Куонтрилл гарантировал его безопасность.
Он вышел, широко расправив плечи. Светило солнце, его лучи приятно согревали своим теплом, но ветер был холодный. Осень кончалась, уступая дорогу зиме.
Он только что сказал, что женится на ней.
Проклятие…
Коул взял поводья своего коня, вскочил на него и поехал вниз по улице.
Теперь уже нельзя отступать. Он сказал, что сделает это, и должен сдержать слово. Он должен жениться на ней.
Но в действительности это было невозможно. Он ни о чем таком и не думал. Однако получается, что это единственный выход, – значит, так тому и быть.
Холод сдавил его сердце. Он не может сделать это. Не может жениться на другой женщине, не может назвать ее своей женой.
Он женится на ней. Но никогда не назовет ее своей женой.
Малакай был куда серьезнее Джейми, поняла Кристин. Как и Коул, Малакай учился в Уэст-Пойнте. Он изучал военное дело, историю войн, начиная от военных кампаний Александра Македонского до наполеоновских попыток установить власть над Европой и Россией. Он понимал ситуацию на Юге сейчас, во время Войны за независимость, и, быть может, это понимание и было причиной его серьезности. Отпуск его продлится не более трех недель, так что вскоре ему придется вернуться в свою часть. Означало ли это, что Коул так скоро приедет назад, гадала Кристин. Малакай относился к ней с большим уважением, предупредительно. Он ей казался последним из настоящих джентльменов-южан, быть может, последним из настоящих офицеров кавалерии. Между тем Шеннон по-прежнему относилась к нему враждебно. Со времени его приезда она превратилась в унионистку. Ей очень нравилось стращать Малакая и Джейми тем, что ее брат вернется и сотрет их в порошок. Джейми забавляло наблюдать за Шеннон. Малакай считал ее ужасной надоедой. У Кристин было много своих проблем, так что она решила оставить Шеннон разбираться с ее собственными самой.
Кристин не думала, что Мэтью вернется домой в эти три недели. В последнем из по лученных от него писем он сообщал, что его часть посылают на восток и что он сражается вместе с Потомакской армией. Пока оставался на ранчо, Малакай не надевал своей серой униформы. По слухам, патрули федералов доходили до границы, так что лучше для него было ходить в штатском.
Сегодня – прошло уже две недели после его приезда – Кристин, едва услышав цокот копыт, поспешила к воротам. К величайшему своему удивлению, она увидела, как Джейми сидит на ступеньках, и что-то строгает, а Малакай держит Шеннон в объятиях и страстно целует. Пораженная увиденным, Кристин взглянула на Джейми, и тот указал ей на двоих удалявшихся всадников в голубой форме Армии Союза.
– Она тут начала городить невесть что, – растягивая слова, сказал Джейми. – Малакаю вовсе не улыбается просидеть до конца войны в тюрьме у янки, вот и пришлось заткнуть ей рот.
Раздался звук пощечины. Кристин обернулась и увидела, как Малакай потирает щеку.
Речь Шеннон, мягко говоря, была цветистой. Она сравнивала Малакая Слейтера с крысой, с гремучей змеей и техасским скорпионом. Малакай не обращал внимания на ее слова. Кристин охнула, когда он схватил Шеннон поперек туловища и приготовился отшлепать ее. Та закричала. Джейми сохранял нейтралитет. Кристин решила, что ей пора, наконец, вмешаться. Она стала просить Малакая отпустить Шеннон. Сначала он был глух к ее просьбам. У Кристин не хватило бы сил высвободить сестру, вступив в драку с молодым человеком, так что ей оставалось только взывать к его рыцарскому великодушию.
– Малакай, я уверена, она не имела в виду…
– Черт подери, именно имела, – закричал, не выдержав, Малакай. – И я мог попасть под пули янки, но будь я проклят, если сгнию в тюрьме по милости этой маленькой мерзавки со злобным сердцем!
Его ладонь со всего маху опустилась на мягкое место Шеннон.
– Крыса! – взвизгнула Шеннон.
– Пожалуйста… – начала Кристин.
Малакай поудобнее перехватил Шеннон, готовый на этот раз по-настоящему проучить ее. Джейми вдруг поднялся на ноги, бросил нож и деревянную чурку, которую выстругивал, и схватился за кобуру.
– Лошади! – шепотом произнес он.
Все затихли. Не отпуская Шеннон, Малакай застыл на месте. Шеннон тоже замерла и, наконец, замолчала.
Кристин взглянула на Джейми. Она увидела страх в его глазах. Патруль унионистов вполне мог вернуться, не слишком убежденный игрой Малакая.
И вот показались всадники. Их было двое.
Кристин заметила, как несколько ослабло напряжение Джейми. Малакай, похоже, тоже спокойно вздохнул. Его желание проучить Шеннон остыло. Он отпустил ее и присел на деревянную ступеньку. Шеннон начала что-то лепетать. Малакай не обращал на нее внимания. Кристин не могла отчетливо видеть всадников, но ей показалось, что Джейми и Малакай знали что-то такое, что ей было неизвестно.
Потом она узнала лошадь Коула. Это возвращался Коул.
Ее вдруг бросило в жар, потом она почувствовала озноб. Ее сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. В душе точно бились легкими крылышками множество бабочек. И снова ее бросало то в жар, то в холод. Коул…
Как бы то ни было, она думала только о нем с того самого момента, как он уехал. Спала она или бодрствовала, ее сердце и разум были полны только им. Она касалась подушки, где лежала его голова, и вспоминала, как он стоял нагой у окна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79