Кристин только пожала плечами, узнав эту новость. Значит, парни Зика ушли не с пустыми руками. Они просто взяли, что хотели.
Пит погрозил ей пальцем.
– Мы слышали, что случилось этим утром, мисси. Думаю, пора вам уходить отсюда.
Кристин погладила его по жидким седым волосам.
– А как же ты, Пит?
– Я здесь живу давно. Доживу уж до конца своих дней.
– Ну, ладно, мы посмотрим, – улыбнулась Кристин.
– У вас в доме, я слышал, гостит человек по имени Слейтер?
Улыбка сошла с лица Кристин.
– Да, Пит. Ты знаешь его?
Старик взглянул на деревянную палку, которую обстругивал, и покачал головой.
– Не могу сказать, что знаю.
Кристин понимала, что старик говорит ей неправду, и старалась понять почему. Он был так предан ее семье.
– Но ты же назвал его имя.
– Услышал от кого-то. Я еще слышал, что он сумел избавиться от целой своры вороватых крыс. – Он посмотрел на Кристин, указывая на нее ножом, которым работал. – Вы не можете сражаться с такими, как Зик Моро, Кристин. Он не знает, что такое милосердие или справедливость. – Пит сплюнул на землю. Они все одинаковые, что бушхокеры, что джейхокеры. Пора отсюда уезжать.
– Может, ты и прав, – рассеянно ответила Кристин. Она встала с тюка сена, на котором сидела. – Может быть.
– Ваш отец умер, Кристин. Вы красивая и сильная, но недостаточно сильная, чтобы победить Зика.
Пит выжидающе смотрел на нее. Кристин подумала, что сейчас рассмеется. Все думают, что она способна сотворить чудо. Все думают, что стоит ей только взмахнуть ресницами и улыбнуться Коулу Слейтеру, и он тут же ринется им на помощь. Если бы они знали…
– Мы поговорим об этом утром, – сказала она Питу.
В дом она вернулась к вечеру. Далила снова подала ужин на дорогой посуде. Она подготовила подслащенную медом ветчину, батат, блюдо из репы и черничный пирог.
Шеннон весь ужин щебетала с Коулом Слейтером. Они вели себя так, будто не было войны, не было ужасов, что она несла с собой. Шеннон – красивая и обаятельная, и Коул – настоящий джентльмен. Кристин пыталась улыбаться, пыталась отвечать, если к ней обращались, но все время она помнила, что между ней и Коулом произошло. И еще она помнила, что отчаянно нуждается в его помощи. Она ненавидела его, и в то же время одно только его случайное прикосновение заставляло ее вздрагивать.
За ужином она выпила мадеры больше, чем следовало. Когда Коул вышел, чтобы выкурить сигару, Кристин решила принять ванну. Она надеялась, что Далила подумает, будто она все еще не смыла зловонную грязь сегодняшнего утра.
Шеннон была славной, нежной, заботливой. Кристин поняла, когда сестра целовала ее на ночь, что Шеннон страдает больше, чем Кристин кажется. Просто она не показывает вида, переносит все стойко, пытаясь облегчить страдания сестры улыбкой и смехом.
Шеннон пожелала ей спокойной ночи и ушла к себе.
Кристин, удалившись к себе в комнату, достала свою лучшую ночную рубашку. Это была часть приданого, оставленного ей матерью. Рубашка была сшита из легкого шелка, отделана на груди кружевами и спадала мягкими фалдами к ногам. Кристин надела ее и опустилась на кровать. Внешне спокойная, но внутри ее разгорался пожар.
Она должна заставить его остаться, чего бы ей это ни стоило. Наконец она услышала шаги Коула на лестнице. Вот он прошел коридор, открылась дверь спальни родителей и закрылась. Кристин ждала, ждала, сколько могла, сколько осмеливалась ждать. Затем подошла к двери, проскользнула по коридору. Внезапно ее охватила паника. Кристин на мгновение подумала, не сошла ли она с ума, или, может быть, мир и вправду перевернулся. Ничто уже не будет снова таким, как прежде.
Она ненавидит его, говорила себе Кристин. Он уже отверг ее однажды, но когда-нибудь она возьмет над ним верх. Кристин взялась за дверную ручку и медленно повернула ее. Затем легко толкнула дверь.
В комнате было темно. Только полоса лунного света лежала на полу. Несколько секунд Кристин стояла неподвижно, привыкая к темноте. Она поступила глупо: слишком долго ждала, Коул, вероятно, уже крепко спит.
Но Коул не спал. Он сидел на кровати в рубашке нараспашку и смотрел на нее. Хотя и было темно, она знала, что он следит за ней. Он ждал и явно забавлялся ее нерешительностью.
– Иди сюда, Кристин, – тихо проговорил Коул. Он не говорил шепотом, как человек, который боится, что его поймают за бесчестным делом. Он говорил тихо, учитывая, что в доме они не одни. Кристин решила, что он и думать забыл об их соглашении. И все же нет, он ждал ее, чтобы выполнить это соглашение.
Мужчины…
– Я… я… просто хотела посмотреть, не нужно ли вам чего-нибудь.
– Конечно. – Он понимающе улыбнулся. – Нет, мне ничего не нужно. Спасибо.
Бессовестный… Он старается все ей усложнить.
– Премиленькую экипировку вы выбрали, чтобы навещать своих гостей-мужчин, а, мэм? – Последнее слово он произнес, по-южному растягивая, и она почувствовала, что начинает злиться. Откуда же он, черт возьми!
– Рада, что вам понравилось, – парировала она.
– О, мне понравилось. Очень понравилось.
Они оказались в тупике. Нет, это она оказалась в тупике.
– Видите ли…
– Подойди сюда, Кристин.
– Это вы подойдите сюда.
– Ну, если ты настаиваешь…
Она должна была знать, что он, всего вероятнее, лежит под простынями голый. Но ведь, в конце концов, она пришла соблазнить его. Кристин не представляла себе, как он выглядит без одежды. Темнота ночи, белые простыни… Она знала, что эта темнота скрывает обнаженного мужчину, но не знала, каким этот обнаженный мужчина мог быть.
Кристин смотрела на него и чувствовала, что краска заливает ее лицо. Она хотела закричать, убежать, но ничего этого была не в состоянии сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79