эта скульптура была извлечена на свет из темноты храма в Джайпуре – Шива протягивает шесть рук к своим кричащим подданным, которые корчатся у него под ногами, объятые пламенем.А вот «Влад Колосажатель», восхитительный холст кисти Рукаи, похищенный из коллекции семейства румынского диктатора Чаушеску. Трансильванский князь всегда вызывал у Финстера особые чувства. Влад Цепеш, прототип графа Дракулы, не был богом – лишь человеком, в котором зло сконцентрировалось в самом гнусном своем виде. Военный гений, вселявший ужас в сердца не только врагов, но и своих подданных. Граф, свалившийся как снег на голову из северных горных районов, Дракула отличался неуемным стремлением к власти и ненасытной жаждой крови. Победоносный полководец получал бесконечное наслаждение, тысячами сажая жертвы на колья. Кровь замученных в буквальном смысле текла рекой, предостерегая живых. И когда в мире живут такие люди, как Дракула, – обычные люди, обладающие тягой к насилию, готовые творить зло просто ради удовольствия, – нет никакой необходимости изобретать сверхъестественное происхождение сил тьмы. Человек и сам по себе способен на любое зло.Люди всегда находят зло более чарующим, чем добро. Молодую девушку неизменно тянет к бунтарю и хулигану, к парню в кожаной куртке на мотоцикле, который бросил вызов закону. Ну что привлекательного может быть в пай-мальчике, в очкарике-компьютерщике, прилизанном и правильном? И так повсюду: актеры стремятся воплощать на экране и на сцене отрицательных героев; в литературе злодей – более притягивающий персонаж. Попросите любого человека назвать десять интересных положительных личностей и десять отрицательных. Десять изгоев, бандитов, отщепенцев будут перечислены меньше чем за двадцать секунд, но уже после пяти героев начнется замешательство.Финстер все чаще ловил себя на том, что он устал. Люди стали такими предсказуемыми. Помахать у них перед носом пачкой купюр, поманить их сексом, и они согнутся, словно былинка на ветру. Финстер неизменно выступал лишь в роли соблазнителя; его палец никогда не нажимал на спусковой крючок.Продолжив прогулку по своему сумрачному Лувру, он, наконец, подошел к двери комнаты, в которой хранились ключи. К двери была прислонена картина, изображающая Врата рая. По лестнице спустился Чарльз, с большим черным пластиковым мешком на молнии и длинным ножом.Не отрывая взгляда от полотна, Финстер рассеянно пробормотал:– И посмотрел он, и увидел, что это хороню.Чарльз остановился в углу у висящего тела. Положив мешок на пол, он расстегнул молнию, чтобы уложить очередного гостя. От трупа исходил запах смерти; гниение уже началось. С большим трудом Чарльз опустил тело на землю. Смахнув рыжие волосы с когда-то красивого лица Элль, он освободил от петли ее распухшую, покрытую странгуляционными бороздами шею.Финстер продолжал разглядывать изображение Врат рая, погруженный в размышления. Наконец у него на лице заиграла легкая улыбка.– Я возвращаюсь домой, – прошептал он. ГЛАВА 25 Кресты покрывали окна, двери, стены – тысячи крестов, повсюду, куда только падал взгляд. Ни одного квадратного дюйма поверхности не осталось не охваченным работой священника. Буш почему-то вспомнил серийного насильника, которого задержал восемь лет назад: все стены комнаты психопата были завешаны фотографиями, вырезанными из журналов и газет. Молоденькие девочки, едва достигшие половой зрелости. А извращенец, сам девятнадцати лет, тупо смотрел на арестовавшего его Буша и бормотал, не понимая, в чем его вина:– Но это же сказал мне Зевс…Буш и Симон сидели на полу посреди номера, а на ковре между ними стояла бутылка «Катти Сарк». В только что откупоренной бутылке на дне оставался слой виски высотой не больше дюйма. Наконец эти двое нашли что-то общее: оба были близки к тому, чтобы отключиться.– Итак, святой отец, чем ты занимаешься, когда не сражаешься с дьяволом и никого не убиваешь, – одним словом, r свободное от священных занятий время? – заплетающимся языком произнес Буш.– Я?.. Играю в шахматы. – Симон говорил более отчетливо, но и он, несомненно, пребывал не в лучшем состоянии.– Шахматы – это хорошо. Но для меня слишком заумно.Симон задумался, наморщив лоб, и, наконец, выпалил:– Футбол!– Ага… это уже что-то, – удовлетворенно встрепенулся Буш.– Не ваш американский футбол. Настоящий футбол! Воодушевление Буша тотчас же улетучилось.– Вот мы с ним, – он указал на Майкла, который сидел на кровати, судя по всему, полностью поглощенный пасьянсом, – играем в футбол. В добрый старый американский футбол.– И хорошо у вас получается?– Да, у нас получается хороню, – бросил в ответ Буш.– Для этого надо быть сильным.– Да, сильным. – Буш даже приосанился.– И шустрым?– Чем шустрее, тем лучше.– Умным?– Ум нужен острый, как бритва. – Подумав, Буш поправил себя: – Ну, умным должен быть полузащитник.– А ты полузащитник? Буш рассмеялся.– Нет, я просто шустрый и сильный.Симон улегся на живот и с вызовом протянул руку.– И насколько ты силен?Усмехнувшись, Буш покрутил руками, разминая их, затем распластался на полу перед Симоном.– Ну хорошо, падре. Ты уверен в своих силах?– Уверен. – Симон подвинул руку, выбирая лучшее положение.– В таком случае добавим интереса. Скажем, сто американских долларов.– Сто зеленых, – пьяно согласился священник. Достав деньги, они швырнули их на пол.Майкл то и дело поглядывал на двоих пьяных, поглощенных своей мальчишеской бравадой. Наконец он встал с кровати и подошел к подносу с едой. Взяв два бокала на высоких ножках, откашлялся для пущего эффекта и повернулся к разлегшимся на ковре великанам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140