– Сегодня нам посчастливилось остаться в живых, и только это имеет значение. Я люблю тебя, сынок. И изменить это не сможет ничто.В то же утро «Белокурая Байрам» снова вышла в море. Шторма никто не ждал, но он обрушился, и в полную силу. Дождь стеной, огромные волны высотой сорок футов. Отец Поля не вернулся домой; «Белокурую Байрам» объявили затонувшей. В церкви отслужили панихиду по Джонни Джи, Шону, Рико и отцу Поля, но их тела так и не были обнаружены.И вот сейчас, семнадцать лет спустя, как и каждое утро, Поль стоял у окна своей спальни, глядя на прибой, с грохотом обрушивающийся на берег. До сих пор он каждый день методично обследовал прибрежный песок в поисках обломков шхуны.В спальню с радостными криками ворвались Робби и Крисси; забравшись на кровать, они дружно прыгнули отцу на шею.– Пана, ну почему ты не можешь остаться? – недовольно спросил сын.– Как только вернусь, обещаю, мы проведем вместе целую неделю – ни работы, ни телефона, ни гостей. – Буш мог пересчитать по пальцам одной руки те дни, которые провел вдали от малышей. Давным-давно он дал себе слово никогда не разлучаться с детьми так, как разлучался с ним его отец; он постарается всегда быть рядом с ними. И вот сейчас ему предстоит нарушить это обещание. Боль, которую увидел Поль в глазах дочери при прощании, была лишь крохотной частичкой той боли, которую испытывал он сам.Когда он загружал вещи в машину, к нему подошла Дженни и протянула заграничный паспорт.– А я-то надеялась, что мы с тобой будем заполнять эти странички вместе, – с грустью произнесла она, листая синюю книжечку.– У нас на это будет еще много времени. Поль упорно избегал смотреть ей в глаза. Дженни схватила его за лацканы пиджака.– Послушай меня, Поль Буш: ты находишь Майкла, и вы сразу же возвращаетесь домой, ты слышишь?Они неловко обнялись.– И поторопись, – добавила Дженни.Ей всегда становилось страшно, когда Поль уходил из дома. Она была женой полицейского: от каждого телефонного звонка у нее начинало щемить сердце. Дженни боялась, что однажды, открыв дверь, увидит на пороге двух полицейских, коллег Поля, понурых, с фуражками в руке.– Я тоже тебя люблю, – сказал Буш. * * * – Знаешь, я думаю, хорошо бы чего-нибудь перекусить. – Дженни сжимала в руках бесчисленные сумки с покупками.– Все в порядке, кофе придал мне сил, и я продержусь еще немного, – ответила Мэри. – Пожалуйста, дай я понесу что-нибудь.– Твое дело – наслаждаться прогулкой.На протяжении последнего часа подруги бродили по «Вестчестеру», огромному скоплению дорогих магазинов и бутиков, которое почему-то скрывалось под псевдонимом «торговые ряды», хотя в Америке так принято называть доступные семейные супермаркеты. Доктор Райнхарт посоветовал Мэри совершить экскурсию по магазинам, чтобы хоть на время оторваться от выматывающего душу лечения. Время близилось к полудню; коридоры были заполнены пожилыми домохозяйками и мамашами с колясками. Подруги бродили по бесчисленным переходам и катались на эскалаторах, болтая и смеясь, словно школьницы. Но хотя они провели в магазине всего час, Мэри уже выглядела так, словно пробежала марафонскую дистанцию. Она была очень слаба. Сочетание химио– и радиационной терапии боролось не только со злокачественной опухолью, но и со всем организмом. «Боролось» – не самое подходящее слово. Точнее – «убивало». Убивало раковую опухоль, а заодно и жизнь Мэри, ее дух. Волосы у нее еще не выпали полностью, но там, где месяц назад красовалась пышная рыжая грива, которая сделала бы честь льву, сейчас остались лишь блеклые редеющие пряди. Первоначально Дженни собиралась устроить Мэри турне по салонам красоты, но затем передумала. Она не могла избавиться от маячившей в воображении картины того, как в парикмахерской ее лучшей подруге смывают с головы остатки волос. Мэри и без того приходилось несладко; Дженни решила не усугублять положение.– Разреши, я возьму, – сказала Дженни, пытаясь отобрать у подруги сумку.– Эй! – отдернула руку Мэри. – Я не инвалид!– Я вовсе не хотела… Мэри улыбнулась.– Знаю. Извини. Просто когда болеешь, большинство людей начинают относиться к тебе иначе. И от этого чувствуешь себя каким-то уродцем. Как будто у меня отросли длинные уши и хвост. Возможно, снаружи что-то немного изменилось, но внутри все по-прежнему па месте. – Она похлопала себя по груди.– Знаю. – Дженни обхватила подругу за плечо.– Жуткий способ разобраться в том, кто тебе настоящий друг. Ты знаешь, что Поль каждое утро заглядывает ко мне в клинику и приносит цветы и всякие вкусности? – Мэри помолчала, задумавшись. – Не пропустил ни одного дня. Держись за этого мужчину, Дженни: это незыблемый оплот семейной жизни.Весьма спорное утверждение, – со смехом ответила Дженни. – Поль Буш не знает, что такое настоящие трудности. Целый день напролет ловить преступников – это ничто в сравнении с воспитанием двух малышей. Мэри тихо промолвила:– Я обязательно выздоровею, будь уверена.– Не сомневаюсь.И хотя Дженни было отрадно слышать в голосе Мэри убежденность, ложь далась ей с трудом. Она сделала над собой усилие, тщетно стараясь сдержать подступившие к глазам слезы.– Но я очень беспокоюсь о Майкле, – продолжала Мэри. Чем больше она размышляла о внезапном отъезде Майкла, тем сильнее становилась охватившая ее тревога. Мэри не сомневалась в его любви. Она знала, что Майкл ни за что не покинет ее, если только… Если только речь не идет о чем-то более страшном, чем ожидающее ее впереди. А ее впереди ждет смерть. – Я не знаю, где он и когда вернется. Он попал в беду, Дженни…Схватив подругу за руку, Дженни не удержалась и сообщила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140