Мэри позвонила. Тишина. Она позвонила снова, и тут Майкл наконец нагнал ее. Дернув за ручку, Мэри распахнула дверь…– Не знаю, подходящее ли у меня настроение для этого, – предостерег Майкл.– А для чего у тебя подходящее настроение? – раздраженно спросила она, теряя терпение.Майкл промолчал.– Мы поздороваемся, через полчаса откланяемся и в два уже будем дома.Взяв мужа за руку, Мэри провела его в дом. В комнатах было темно и подозрительно пусто. Мэри направилась в дальнюю часть дома, через просто обставленную гостиную, мимо обеденного зала, чувствуя, как с каждым шагом нарастает приглушенный гул голосов. Наконец она остановилась у раздвижных стеклянных дверей, завешенных шторами.– Не забудь улыбаться, – шепотом напутствовала Мэри мужа.Она раздвинула шторы, и взору открылось праздничное сборище. И не просто сборище – всем сборищам сборище. Терраса за домом была заполнена людским морем, выплеснувшимся на берег. Дымились три жаровни для барбекю, поднимая к небу языки пламени. Если на них и лежало когда-то мясо, то оно уже давно было кремировано и отправилось к богам. Огромные колонки извергали «Комнату сладостей», но завываниям Спрингстина с трудом удавалось состязаться с гомонящими гостями.Мэри вцепилась Майклу в руку, и они нырнули в сумасшествие веселья. Она протащила мужа к свободному пятачку в глубине террасы, и им навстречу шагнул огромный медведь в человеческом обличье. Люди расступались перед ним, словно перед царственной особой, кивали и хлопали его по необъятной спине. Это был просто громадный мужчина: не сплошной жир, но и не мышцы, а просто здоровенная туша. Шести футов пяти дюймов роста, он возвышался над всеми.Волосы цвета золотистого песка придавали гиганту сходство с серфингистом, но, наверное, подобрать доску по росту ему было бы очень непросто. Он радостно стиснул Мэри, и та потонула в его объятиях: великан, нежно ласкающий голубку.– Наконец пирушку можно официально считать начавшейся, – прорычал гигант.Освободив Мэри из своих огромных лапищ, хозяин дома обернулся и обнял Майкла, слегка придушив его.– Как всегда, опоздали, – прорычал он.– Мы ходили в церковь, – оправдываясь, произнесла Мэри.Заглянув Майклу в глаза, великан спросил:– Правда, что ли?– Я молился за твою широкую, пропитанную виски душу. Лицо гиганта стало серьезным.– Прошу прощения, прошу прощения. – Схватив голову Майкла своими здоровенными лапами, он привлек его к себе. – Все они похожи на задницы – у каждого есть по одной, и от них воняет. – Он шумно чмокнул Майкла в лоб и лишь после этого отпустил. – Рад, что вы приехали.Только теперь Майкл смог наконец расслабиться.Поль Буш пил сверх меры только тогда, когда у него появлялись на то более чем веские причины – что случалось крайне редко, не курил, а наркотики и вовсе были его заклятыми врагами. И вообще, если не считать слабости к жирному и мучному, Поль вел самый здоровый образ жизни, о каком только можно мечтать. За исключением одного раза в году. Каждый год приблизительно в одно и то же время Буш устраивал свой «День воспоминаний» – загул, продолжающийся целые выходные. Все, с кем он когда-либо встречался, разговаривал, дрался, целовался, знакомился в дороге, обнимался и состоял в браке, приглашались в гости, для того чтобы помочь ему надлежащим образом встретить приход лета. Это был праздник наслаждения жизнью и благодарности всему живому, и Поль, поскольку оплачивал все расходы, считал себя обязанным отведать все, в том числе и спиртное. Этим и объяснялось его нынешнее состояние: сбивчивая речь и глуповатая улыбка.Ритмическое буханье музыки, парящее над толпой, внезапно потонуло в веселых детских криках и хохоте, которые приближались с каждым мгновением. И вот они уже были здесь, словно материализовавшись из воздуха, – мальчик и девочка лет шести, парочка юных ирландцев. Робби, старше на одиннадцать месяцев, и Крисси Буш, парочка очаровательных белокурых ангелочков с улыбками, способными согреть океанские глубины. Пробившись сквозь толпу гостей, дети бросились в объятия Майкла.– Пошли на трамплин!.. – закричал Робби, ухватившись Майклу за левую руку.– Нет! В песчаные замки! – вцепилась в правую руку Кристи.– Эй, ребятки, а как насчет того, чтобы поздороваться? – с укором произнес Буш.– Все в порядке, – остановил его Майкл, наслаждаясь вниманием.– Оставьте же дядю Майкла в покое, дайте ему хотя бы пропустить штрафную, – попытался оттащить детей Буш.– Но, папа… из всех гостей он единственный, кто будет играть с нами, – взмолился Робби.Буш посмотрел сыну в глаза.– Это потому, что он здесь единственный, достигший вашего уровня зрелости.– Все в порядке, – повторил Майкл, опускаясь на корточки перед детьми.– Папочка, ну пожалуйста…Поль Буш был человек сильный, наверное, самый сильный среди собравшихся, однако во всем, что касалось его малышей, становился не просто слабым, а самой настоящей размазней. Он вскинул руки, признавая поражение, и повернулся к Майклу.– Как тебе будет угодно, но если они тебя убьют, не жалуйся. – Ухмыльнувшись, Буш обхватил Мэри за плечи. – Красавица, не желаешь поразвлечься?И они скрылись в толпе.Майкл и малыши сидели на корточках прямо среди гостей так, словно это была отдельная комната. Подняв руки, Майкл помахал ладонями, показывая, что в них ничего нет. Дети недоуменно переглянулись. И вдруг он потянулся к ним и достал у каждого из-за уха по маленькому плюшевому слоненку. Более восторженных улыбок нельзя было представить. * * * Сидя за кофейным столиком вместе с другими женщинами, Мэри слушала обычную пустую болтовню. Все потягивали коктейли, закусывая чипсами и орешками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140