Соперники и исследователи-экономисты неоднократно пытались взломать секрет Финстера, однако пока что никому не удавалось воспроизвести модель его бизнеса. Финстер ни в чем не знал провалов. До сих пор. И оставалось повторять как заклинание: рано или поздно оступается, обжигается на чем-либо каждый. Настанет день, и это произойдет с Финстером. Люди всегда хвалят, подбадривают того, кто поднимается в гору, радуются успехам человека из низов, идущего к вершине, к золотому призу. Но когда этот человек наконец добивается своего, настроения меняются и окружающие начинают искать у него недостатки. Победитель перестает быть одним из них – человеком, которому приходится преодолевать трудности. Победитель добился успеха там, где остальные не смогли, а это не слишком приятно. Зависть является неотъемлемым качеством человеческого характера. Нельзя править миром слишком долго. Такое происходит повсеместно. Билл Гейтс, компьютерный гений, появился ниоткуда и создал свою империю. И тут же государства и правительства набросились на него, стремясь повалить, сломать, растоптать. Майкл Джексон, король поп-музыки, чернокожий парень, завоевал сцену и перестроил заново индустрию развлечений. Неистовая любовь к его песням переросла в неистовую жажду его крови. Даже настоящий король был свергнут своими поклонниками. Элвиса Пресли втоптали в грязь сначала «Битлз», затем фестиваль в Вудстоке, потом наркотики, и вот уже все стали говорить: «Я же предупреждал, что этим все кончится». А сейчас все в точности так же в один голос предрекали близкий конец Финстера.Не существовало абсолютно никакой информации о том, кем и чем был Финстер до 1990 года. У Майкла в голове не укладывалось, как можно всего за десять лет совершить рывок ниоткуда до тринадцати с лишним миллиардов американских долларов. В пространной статье были перечислены все деловые начинания Финстера, однако ни слова о его личной жизни, о прошлом: кто его родители, есть ли у него братья и сестры, жена, дети или собака. А может быть, вся эта информация существовала, однако Финстеру удалось мастерски ее утаить, точно так же, как он скрыл свою деловую стратегию. На протяжении трех последних лет он вел на глазах широкой публики великосветскую жизнь, задокументированную так же подробно, как жизнь кинозвезды. Галопом с совещания в танцевальный клуб, оттуда на общественное мероприятие. Фотографии представляли Финстера в точности таким, каким его видел Майкл. Длинные седые волосы, забранные назад в хвостик, черные брови, подчеркивающие темные глаза. На фотографиях Финстер редко представал без какой-нибудь очаровательной женщины, вцепившейся ему в руку. Возраст всех этих красавиц, похожих друг на друга как две капли воды, колебался в районе спелых двадцати двух лет. Харизма Финстера чувствовалась даже на фотографиях: Майкл буквально ощущал исходящую от бумаги ауру.И все же… Абсолютно никакого прошлого.Полистав справочник, Майкл отыскал данные на других восточногерманских промышленников, и у него на сердце немного полегчало. Ни у одного из них также не было прошлого. Что-то вроде клуба для избранных. Ты никому ничего не говоришь, и я никому ничего не говорю. Все эти люди в прошлом совершили нечто такое, чем заслужили проклятие, и потому предпочитали о нем не вспоминать. Все до одного стремились полностью расстаться с тем, что происходило до падения Берлинской стены. В конце концов, коммунизм в Восточной Германии существовал в самом неприглядном своем виде. Еды было недостаточно, зато насилия – в изобилии; население обрекалось на жалкое существование. Все следили за всеми, страх стал неотъемлемой составляющей повседневной жизни. За неосторожное слово, высказанное против несправедливого правительства, брат доносил на брата. А те, кто поднимал свой голос, бесследно исчезали в тюрьмах Восточного Берлина. По слухам, которые передавались шепотом в темных переулках, даже душам умерших не удавалось перебраться через зловещую стену. А затем стена наконец рухнула под радостные крики… и из ее обломков появился Финстер.В книге, которая лежала сейчас перед Майклом, была представлена вся информация, когда-либо собранная по этому вопросу, и тем не менее ее было катастрофически мало. Да, немецкий промышленник, добившийся небывалого успеха, имел, скорее всего, каменное сердце – нельзя плавать среди акул, не имея острых зубов, – и не привык кому-либо доверяться, и все же Майкл не мог представить, чтобы от него исходила та угроза, о которой твердил Симон. Несомненно, Финстер был эксцентричным, Майкл убедился в этом на собственном опыте, но, должно быть, это явилось неизбежным следствием его богатства и власти. Причудливая коллекция, собранная в средневековых подземельях особняка Финстера, наводила ужас, однако это были лишь произведения искусства. И таковыми Майкл считал два старинных ключа, которые украл: древняя реликвия, которую надлежит хранить подальше от людских глаз в частном собрании. Быть может, ключи действительно обладают какой-то исторической ценностью, на что намекал Симон, но какое это имеет значение? Никакого волшебства тут быть не может. Нет и речи о чудодейственной власти над душами всего человечества. Пусть Мэри по-прежнему верит в концепцию рая, однако у Майкла с этим все еще оставались проблемы.– Вы нашли то, что искали?Подняв взгляд, Майкл увидел сестру Шрайер, коренастую медсестру-немку с того этажа, на котором лежала Мэри.– Не знаю, – ответил он.– Ну и кого же вы искали в «Кто есть кто»? – не отставала Шрайер.– Вообще-то я нашел того, кого искал. Сестра посмотрела ему через плечо на фотографию седовласого мужчины в годах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140