Поэтому связалась со своим адвокатом, атот предложил ей подписать все необходимые бумаги, чтобы затем отвезти их в тюрьму Майклу. Мэри рылась в сумочке в поисках ручки и вдруг наткнулась на записку, которую Майкл написал в самом начале суда.«Мэри!»Пожалуйста, не надо мучить себя и сидеть в зале суда. Позор, который я навлек на тебя, уже сам по себе является тяжелой ношей. Брак – это доверие, брак – это вера друг в друга. А после того, что я сделал, ты больше никогда не сможешь мне верить. Ты должна начать новую жизнь. Не сомневаюсь, ты найдешь человека, который будет любить тебя и заботиться о тебе.М.».Она приехала в тюрьму на следующий день в девять утра, с бумагами на развод в сумочке. Майкл рассказал ей все. Признался, что никогда не работал консультантом, что все его средства добыты в результате предыдущих ограблений. Сказал, что, познакомившись с ней, решил завязать. Это дело должно было стать последним, и вырученных денег хватило бы до конца жизни; Мэри получила бы возможность бросить работу и полностью посвятить себя семье. Но все пошло наперекосяк из-за украденного креста и глупого благородства. В заключение Майкл сказал, что не станет возражать против развода.Но все расставил по своим местам простой ответ Мэри.– Меня никогда не интересовали деньги, роскошные наряды и машины, Майкл. Все эти вещи стареют, и их приходится выбрасывать. Для меня величайшее богатство в жизни – это жить и состариться рядом с тобой. Я тебя люблю, Майкл, и ты меня любишь. Это все, что мне нужно.Мэри навещала его каждую субботу, а Майкл звонил ей каждые понедельник и среду. С течением времени их отношения снова окрепли. Хорошо это или плохо, Мэри была предана ему. И Майкл поклялся, что никогда больше не предаст ее.Через три с половиной года Майкл вышел на свободу олицетворением переродившегося человека. Он основал законное дело, исправно платил налоги, заново построил семейные отношения. И в довершение всего подружился с сотрудником правоохранительных органов. Жена Поля Буша и Мэри были давними подругами, и Буш сам попросил это задание. Для Майкла Поль стал не просто офицером, осуществляющим надзор за условно-досрочно освобожденным, – он сделался его настоящим другом. С того самого дня, как Майкл вышел на свободу, между ним и Бушем возникла незримая связь, которая с тех пор многократно окрепла.И вот сейчас, стоя у себя в кабинете, захлестнутый воспоминаниями, Майкл особенно остро ощущал груз предательства. У него в ушах звучали слова одного из членов комиссии по условно-досрочным освобождениям: «Не смейте даже помышлять о преступлении, и в первую очередь о грабеже, ибо в противном случае вы никогда больше не выйдете из стен этой тюрьмы». Предательство по отношению к Мэри было только началом; хотя чувство вины невозможно будет смыть ничем, можно было надеяться, что когда-нибудь жена его поймет. Но Буш… Майкл сознавал, что, принимая предложение Финстера, не только разрушает дружбу, но и делает их с Бушем врагами на всю жизнь. Для полицейского священно главенство закона; он не в состоянии увидеть дилемму, с которой столкнулись Майкл и Мэри.Теперь не оставалось сомнений, что истинным наказанием за прежние прегрешения Майкла, его кармой были именно настоящие обстоятельства. Он отчаянно пытался найти другой выход, какое-либо чудодейственное решение, простую альтернативу, до сих пор ускользавшую от него.Убрав бумаги в конверт, Майкл бросил его в ящик и, оставив ящик выдвинутым, подошел к книжному шкафу. Верхние полки были забиты романами всех жанров – от Диккенса до Дикки, от Конрада до Касслера. На нижних полках стояли пособия и учебники: по системам сигнализации и драгоценным камням, по истории искусств и магии, по европейским музеям и фотографии. Средние полки предназначались для сувениров: ракушки, плюшевые зверюшки, открытки. То, что разжигает воспоминания; то, от чего вспыхивает любовь. Отражения жизни, собранные во время путешествий.Некоторые штучки восходили еще к периоду первых свиданий: дурашливые снимки, сделанные в фотокабинках, котята из обожженной глины, слепленные своими руками, шарж, на котором изображены они вдвоем, танцующие в волнах прибоя. И хотя со временем кое-какие реликвии начинали вызывать чувство стыда, Майкл и Мэри всегда сходились в том, что избавляться от них нельзя. Ибо в них запечатлены безвозвратно ушедшие мгновения совместной жизни. Выбросить их – значило бы отказаться от прошлого, от самих себя.Среди самых дорогих вещей было висящее на стене распятие, подаренное по случаю их бракосочетания. Простой крест, ничего особенного; больше того, Майкл даже не мог вспомнить, кто именно его преподнес. Вырезанный из обычного дерева с прикрепленным пластмассовым Иисусом, он относился к тем безделушкам, которые можно встретить тысячами на любом «блошином рынке». Майкл с Мэри шутили, что тот, кто подарил распятие, наверное, стащил его из-за зеркальца заднего обзора нью-йоркского такси. Но теперь, в свете событий последних дней, вид распятия стал для Майкла невыносимым. Сознавая, что предает Мэри и Буша, он и себя чувствовал так, будто его предали. После стольких лет искренней веры и молитв он остался один, не имея выбора.И с этой мыслью Майкл снял со стены простое пластмассовое распятие, символ веры, которая теперь осталась в прошлом. Вернувшись к столу, он положил его к бумагам об условно-досрочном освобождении и задвинул ящик. ГЛАВА 7 Майкл просидел у изголовья кровати жены всю ночь и ушел перед тем, как Мэри проснулась. Обезболивающие обеспечивали ей лишь несколько часов ясного сознания в день, и хотя Майкл мучился, не слыша ее голоса, он понимал, что так лучше, ибо сильнодействующие лекарства, разливаясь по жилам, помогали ей справиться с усиливающейся болью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140