Его хватка была смертельной. Майкл пробовал вырываться, но тщетно.– Я вырву душу Мэри из тела и буду подвергать ее надругательству каждый день до скончания века. Ты понимаешь? – Финстер неистово встряхнул Майкла. – Отдай мне мои КЛЮЧИ!Майкл отлетел к стене подобно тряпичной кукле. Оглушенный, окровавленный, задыхающийся, он сполз на пол. У него не было сил, чтобы пошевелиться. Ему показалось, у него сломано еще одно ребро. Он поискал взглядом хозяина таверны, мысленно моля о помощи, но тот, судя по всему, при первых признаках неприятностей куда-то скрылся. Уверенный в себе, Финстер прошел через зал. Не вызывало сомнений, что в самое ближайшее время он получит то, ради чего пришел, и исчезнет.– Хитер, сукин сын. – Финстер взял кружку Майкла. – Майкл, никогда не отступай от условий сделки. Разве мать не учила тебя этому? Ну а если все же отступишь, будь готов к последствиям. – Одним залпом жадно проглотив пиво, он тыльной стороной руки отер с губ пену. – Я дал тебе то, что ты просил. Ты получил деньги на лечение жены, и не моя вина, что оно не помогло. Ты знаешь, что я в этом не виноват. Несмотря на все сказки обо мне, такое не в моих силах. Дарить жизнь не может никто. Но вот ее отнять… – Недосказанная угроза повисла в воздухе. – Я тебе помог, Майкл, а ты меня предал. Я согласился на твои условия, сохранил жизнь этому полоумному священнику, обещал, что твоя жена обретет-таки вечную жизнь. Но ты предал меня второй раз; ты нарушил свое слово, Майкл, которое дал мне. Так что теперь Мэри моя.В глазах Майкла вспыхнула ненависть; он попытался подняться на ноги.– Не трудись. – Финстер жестом велел Майклу оставаться на полу. – С тобой все кончено. – Мановением руки он опрокинул стол, придавив Майкла. – У тебя было два комплекта ключей, – с негодованием бросил Финстер.– На самом деле три, – донесся из-за стойки веселый голос. – Впрочем, ты никогда не славился сообразительностью, не так ли?Стремительно развернувшись, Финстер увидел хозяина таверны, который стоял, опершись на стойку. Он был весь в бинтах, правая рука висела на перевязи. Пройдет немало времени, прежде чем заживут страшные раны у него на лице, однако шрамы останутся на всю жизнь. Не раздумывая, Финстер схватил Симона за волосы и ударил головой о стойку, затем поднял в воздух и швырнул в полки с бутылками.Из противоположного конца зала донесся голос Майкла:– Ты настолько разъярился, что не мог хорошо соображать…– Мне нужны настоящие ключи, и немедленно! – взвизгнул Финстер. Черной молнией он вмиг оказался рядом с Майклом и, грубо оторвав его от пола, привлек к себе. – Ключи могут быть только у одного из вас, значит, только один из вас может находиться под их защитой, – Он отшвырнул Майкла в угол.Финстер закрыл глаза. Его охватила дрожь. Теперь он походил уже скорее на разъяренного зверя, чем на человеческое существо. По мере того как в нем нарастала бешеная злость, он терял последнее сходство с человеком. В маленькой таверне продолжал бушевать ветер, беснующиеся языки пламени в камине преломлялись в битой стеклянной посуде сломанными радугами. На потолке судорожно дергались тени. Финстер ярился все сильнее.Оглушенный, Симон с трудом поднялся на ноги, пытаясь прийти в себя. Навалившись здоровым плечом на стойку, он надавил что было силы. И стойка сдвинулась с места, поползла, медленно-медленно. Дюйм за дюймом, но она скользила по полу, повинуясь священнику, который обрушил на нее всю свою силу.Некоторое время озадаченный Финстер смотрел на него, затем, схватив, снова поднял в воздух.– Что ты…– Тебе никогда не приходилось слышать высказывание: «Ты обманул меня один раз, позор тебе», – донесся из противоположного угла голос Майкла. – «Ты обманул меня дважды, позор мне»?Не обращая на него внимания, Финстер стиснул Симону горло и прорычал:– На этот раз тебя не спасет ничто – ни ножи, ни пистолеты. Никакой Бог не придет сюда и не вырвет тебя из рук смерти. А когда ты умрешь, тебе будет некуда податься – не будет рая, не будет вечной награды за жизнь, состоявшую из одних жертв Богу – Он с силой бросил Симона в стену. – Буду один только я.Майкл с трудом поднялся на колени.– В любом случае я с полным основанием могу сказать, что обманул тебя трижды…Финстер протянул руку, и Майкл полетел к нему, словно кусок железа к магниту. Пальцы Финстера стальными клещами впились ему в горло.– Четырежды, – поправил задыхающегося Майкла Симон.– Да, я обманул тебя четырежды, – согласился Майкл, теряя дар речи вместе с сознанием. Окровавленный, избитый, он тем не менее выдавил сквозь стиснутые зубы: – Я заманил тебя в танцевальный клуб, который на самом деле являлся церковью. Это раз. – Его слова превратились в едва слышный шепот. – Обманул первым комплектом ключей, оставленных в подземелье. Два.– Обманул вторым комплектом ключей, бросив их в колодец, – подхватил Симон.– Три, – согласился Майкл, оглядываясь на священника. – И наконец, номер четыре…Терпению Финстера пришел конец. Никто не играет со смертью, особенно со страшной, мучительной, а он был ее олицетворением. Ему уже надоели представления Майкла и Симона, и это станет последним, которое разыграет эта парочка.– Никакого номера четыре для тебя не будет. Я прикую твою душу себе к ноге, чтобы ты каждый день лицезрел муки, на которые я обреку твою жену. – Финстер снова швырнул Майкла в стену, но на сей раз тот не упал, а остался висеть, словно картина. Из разбитого носа и рассеченной головы потекли струйки крови.Финстер протянул левую руку, и нож, вырвавшись из ножен у Майкла на поясе, пролетел через весь зал. Когда до протянутой руки оставались какие-то дюймы, нож сам собой развернулся и плавно опустился в нее рукояткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140