– Как же все? – Шеф-повар подняла широкие брови. – Птицы почти не дали. А потом, я снова с «дыркой» выезжаю. На складе совсем обнаглели. Колбасы сырокопченой не довезли, и растворимого кофе три банки не хватает.
– Разберемся, Захаровна, – торопливо перебил Сергей Николаевич.
– Кто мне «дырку» покроет? – Не сдавалась шеф-повар. – Я из своих не собираюсь доплачивать.
– Покроем вашу «дырку» в рабочем порядке, – директор подмигнул Клокову. – Товарищи, внимание! Генеральный сообщил две новости. Начну с плохой. Официально и достоверно! Меня поставили в известность, что на линии работает контроль. Комплексная министерская проверка. Комплексная! Чтобы никакой химии, никаких шахеров-махеров. Не последний кусок доедаем. Можно один раз и на голой заднице прокатиться. – Он кинул острый взгляд на шеф-повара.
Антонида Захаровна покраснела, тревожно облизнула губы. – Какая химия, Сергей Николаевич? – Тридцать лет без единого замечания. Себе в убыток работаю. Взять хотя бы сегодня. Только одной колбасы сырокопченой не довезли, – она занервничала, поперхнулась, закашлялась.
– Да разве я о вас? Я вообще. – Чернушка погонял сигарету. – А теперь хорошая новость. Заявления на отпуск Генеральный подписал, положил в сейф, и сказал. – Если ваша бригада, товарищ Чернушка, отработает поездку без сучка, без задоринки, значит, идете в отпуск и можете рассчитывать на первое место. – Директор потряс кулаком, – Чувствуете, чем пахнет? – Все начали принюхиваться. – Да не здесь, – он недовольно сморщился, – ведь это переходящее знамя, доска почета и премия.
Все обрадовались, оживились.
– Надо напрячься, навалиться. Короче – рви, дави, хватай, царапай. Наше счастье в наших руках. Как говорил Никита Сергеевич, цели определены, задачи поставлены, за работу, товарищи! – Захаровна, накрывайте, Елизавета Валерьяновна, убирайте.

Глава 3

Морозова и Юлька быстро сняли сервировку.
Скатерти и салфетки использовали только при отъезде из Москвы и при подходе к большим городам, где могли нагрянуть проверяющие. В пути пассажиры обслуживались «без излишеств».
Женщины начали с удовольствием накрывать «отходной» обед. К столу каждый из бригады приносил из дома что-нибудь свое.
Антонида Захаровна – холодец. Зимой и летом он не таял, был прозрачным, нежным, легким.
Морозова пекла большой пирог с капустой, яйцом, рисом и зеленым луком. Удавались ей и ватрушки с творогом, плачинда с яблоками и тыквой. Но особенно любили ее маленькие жареные пирожки с вишнями, которые прежде чем отправить в рот, надо было окунуть в сметану. Их не жуешь, а смакуешь, как конфету, и душа отделяется от тела.
Баба Ганя стряпала вареники с картошкой и лучком. Причем «каструлку» обязательно обматывала газетами, и закутывала в телогрейку, «щоб не застылы». Еще она мастерила «витамын». Шпик пропускала через мясорубку с чесноком, петрушкой и жгучим перцем. Лучшей закуски «пид чарку» не придумаешь.
Юлька готовить не любила и приносила с рынка «свежак». Август – время сытное. На этот раз выкатила большой полосатый арбуз.
Студент тоже в стороне не оставался. – Судак в кляре, – а к нему мелко нарезанные соленые огурчики в майонезе. Мама постаралась, – слегка конфузясь, пояснял он.
Володя «изображал» говядину, запеченную под сыром, майонезом и луком. А на гарнир – картошку, зажаренную тонкой соломкой.
Василий несколько бутылок водки ставил, а директор закуской баловал. Дорогой колбаской, рыбкой.
Не успели накрыть стол, как Юлька нарубила арбуз на большие, как лодки, куски и давай его уплетать.
– Уймись, осадил ее Володя, – другим оставь.
– Ой, не могу, унеси, а то слопаю, – она задумчиво погрызла семечку. – И почему он, гад, такой вкусный? Лучше всякого мужика.
Сергей Николаевич, просим, – слегка наклонилась Антонида Захаровна.
– А полковник Брежнев здесь?
– Здесь, – откликнулся Василий и откупорил водку.
– Ну, вступим в бой, товарищи. – Директор потер ладошками. – Антонида Захаровна, куда столько? Тарелки не хватит. – Взмолился он. – И мясо я не употребляю, только петрушку-сельдерюшку, как Елизавета Валерьяновна. – Он подцепил кусок запеченной говядины, и почти не жуя, проглотил.
– Правильно, мясо – враг здоровья, – обрадовалась Морозова.
– Царица Небесна, баба Ганя внимательно посмотрела на судок с холодцом, сомневаясь, положить или нет, но потом решительно выбрала самый большой кусок.
– Господи, прости грехи наши, – покачала головой Антонида Захаровна и сгребла на тарелку полпротивня.
– Почему я в свои годы чувствую себя легко и уверенно? – Продолжала Морозова, – потому что каждое утро делаю физзарядку, выливаю на себя два ведра холодной воды, стараюсь съедать за день килограмм яблок – это железо, полезно для сосудов и килограмм свежих огурцов – их сок вымывает шлаки, а главное…
– Своевременный стул ежедневно, – подсказал Чернушка, – умильно улыбаясь.
– Это без всяких сомнений, это – фундамент здоровья, – согласилась Елизавета Валерьяновна, не замечая подвоха. – Способствует здоровью оптимизм и бодрость духа, а создают их стихи, песни и музыка. «Партия и Ленин – близнецы-братья. Кто более матери-истории ценен?» А песни, разумеется, советские. «Это есть наш последний и решительный бой», – пропела она сильным звонким голосом.
– Разумеется, – перебил ее Чернушка. – Он встал, строго оглядел коллектив. – Товарищи, все наляли? Будем надеяться – это есть наш последний и решительный рейс в сезоне. Откатаем его без приключений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11