– Мы зайдем на остров Гомера, чтобы набрать еще воды, свежего хлеба, вина. А затем будет главное отплытие.Не обращая внимания на мужской наряд Зефирины, Кортес бесцеремонно взял ее руку и сжал слишком сильно.– Успокойтесь. Все прошло хорошо. Неужели вы сожалеете, что покинули Испанию, сеньор де Пилар? – усмехнулся Кортес.Зефирина посмотрела ему прямо в глаза.– Нет, сеньор, я думаю только о будущем.С загоревшим на солнце лицом, с висящими в ушах изумрудами, крупными, как карбункулы, с черной завитой бородой Кортес походил на пирата. Он не был лишен привлекательности. А когда смеялся, становился похожим на Фульвио…Зефирина повернулась, чтобы посмотреть на дельфинов, следовавших за галионом.– Как будет проходить плавание после Канар? – спросила она.– Вы действительно ученая женщина, любите разъяснения. Идемте… Да не съем я вас живьем! – с иронией сказал Кортес, увидев, что Зефирина отпрянула.Обругав себя, она приняла самый неприступный вид, входя в адмиральскую рубку.Педро де Кадикс и Кристобаль изучали морские карты, вычерченные последним.Оба, казалось, хорошо понимали друг друга. При помощи стрелки компаса, сделанной из намагниченной стальной проволоки, они рассчитывали маршрут.– Сеньора!Зефирину приветствовали как женщину, а не как юного идальго.Все на судне знали, что на борт поднялась прекрасная дама, одетая мужчиной.«Они принимают меня за адмиральскую шлюху», – с некоторым раздражением подумала Зефирина.Успокоенная тем, что они с Кортесом не наедине, Зефирина завела беседу с картографом и лоцманом. Какое-то время говорили только о больших изменениях в технике в конце XV века, позволяющих следовать заданным курсом, следя за установленным углом между намагниченной стрелкой и румбом.– Быть может, сеньора не знает, что такое румб? – вежливо осведомился Педро де Кадикс.– Я думаю, что речь идет об угле между двумя из тридцати двух делений компаса! – ответила Зефирина.– Что я вам говорил? Это не женщина, а математик.Довольный Кортес потирал руки. Измерение высоты солнца, различие во времени, высота полюса, фазы луны, применение навигационных инструментов, астролябии, квадранта… Заинтересованная Зефирина выслушала все. Он отдавала себе отчет, что самое важное в искусстве навигации – это чутье лоцмана, умение понимать море, короче, талант. Именно поэтому Кортес с таким уважением относился к Педро де Кадиксу.– Объясните сеньоре, каким путем мы пойдем, дорогой Педро, – сказал Кортес.– Если все будет хорошо, монсеньор… – уточнил лоцман, – флотилия «Твердой земли» Флотилия, направляющаяся в Испанскую Индию.

, покинув остров Гомера, спустится в область пассатов, чтобы идти под ветром или к Ла Гуайра Современная Венесуэла.

и Картахене Современная Колумбия.

или к Подветренным островам Антильские острова.

. Мы ошвартуемся на Тринидаде или на Маргерите.– Нам нужно будет отремонтировать корпуса кораблей и пополнить запасы… Мы останемся там примерно на две недели, – сказал Кортес, отвечая на немой вопрос.– Наконец, сеньора, мы прибудем в Золотую Кастилию Панамский перешеек.

, соединяющую королевство Новая Испания Мексика.

с Новой Гренадой Южная Америка.

, чтобы высадиться на перешейке Номбр де Диос Атлантический берег.

…Зефирина склонилась, чтобы рассмотреть это диковинное место, похожее на пуповину, сжатую двумя еще бесформенными чудищами, в двадцать раз большими, чем надменная Испания.– Мы пересечем перешеек на мулах, чтобы достичь нового города Панамы… И тогда, сеньора, вы увидите чудо… Южное море Тихий океан.

, – пообещал Кортес.– Сколько всего времени это займет? – спросила Зефирина.– Если не будет бури, нападений корсаров, эпидемий, – подчеркнул Кортес, – от Севильи до Номбр де Диос… девяносто дней.– Что ж! Я весьма вам благодарна, сеньоры, за вашу любезность.Зефирине хотелось улизнуть.– Я вас не задерживаю, друзья мои.Предугадывая стратегическое отступление Зефирины, Кортес поторопился отпустить картографа и лоцмана.Понимая все с полуслова, те, поклонившись молодой женщине, стремительно ретировались.– Большая удача, мессир, иметь таких слуг! – сказала Зефирина, чтобы не молчать.– Удачу завоевывают, мадам, как крепость…Похожий на большого кота, Фернан Кортес, прищурившись, налил малаги в серебряные позолоченные кубки.– Выпьем за успех путешествия! – предложил он.Зефирина подняла свой кубок.– Я хочу пожелать, чтобы наше плавание было таким безмятежным, дружеским и спокойным, насколько возможно.– Безмятежность не самая сильная моя сторона, спокойствие – тем более… Что же касается дружбы…Кортес рассмеялся.– Ей-богу, мадам, если таково ваше желание, выпьем за дружбу между нами, в конце концов сегодня только первый день. Постараемся не раздражаться до пятого дня…Понимая, на что намекает конкистадор, Зефирина выпила так поспешно, что поперхнулась.– Ну… ну…Кортес постучал Зефирину по спине.– Я хочу сделать вам честное предложение, – сказал конкистадор, когда дыхание вернулось к ней.«Он говорит о честности с самым нечестным в мире видом!» – подумала Зефирина, почти развеселившись.– Если вы хотите оставить свой наряд и одеться, как подобает особе вашего пола, посмотрите… может быть, вам это понравится.Фернан Кортес открыл два больших сундука, в которых находились роскошные платья. Зефирина была женщиной, она не могла не восхититься шелковыми тканями, кружевами и инкрустированными драгоценностями.– Откуда это чудо?– Ба! Добыли кое-что у французских и английских корсаров… Мы не всегда теряем, сеньора…Кортес взял платье цвета нарцисса с серебряным отливом и подал Зефирине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113