Почему… почему вы так бежали от меня? Почему не написали мне хотя бы слово? Я думал, вы умерли… или даже не знаю… Вы испарились. Неужели вам ни разу не пришло в голову, что я буду волноваться за вас, буду страдать? Я отправил на поиски сбиров, но безуспешно. Неужели я так напугал вас, или вы чувствуете ко мне такое отвращение, что решили, не предупредив, бежать от меня? Мне показалось, что вы все же испытывали ко мне некие чувства… я доказал вам свою привязанность… если ваш супруг остался жив, то только благодаря мне… И я сожалею об этом, да, сегодня я об этом сожалею! – мрачно завершил он.– Не говорите так, Рамон. И простите меня. Прошу вас, умоляю…Она искала слова, чувствуя, что обязана загладить свои ошибки. Она не могла оставить у себя за спиной такого врага, как дон Рамон.– Я упрекаю вас, Зефирина, в том, что вы убедили меня в своей любви, тогда как на самом деле вы только преследовали собственные интересы.– Но я вас любила, Рамон, искренне любила, вы произвели на меня неизгладимое впечатление, и сегодня меня мучит совесть…Казалось, дон Рамон облегченно вздохнул.– Так вы действительно любили меня?– Да, клянусь вам… Вы были моим первым… и единственным любовником… – утвердительно произнесла она, умоляя при этом провидение, чтобы оно никогда не свело его с Кортесом.Это второе признание, казалось, отчасти развеяло мрачные мысли дона Рамона. Он попытался обнять Зефирину.– Зефирина, божественная Зефирина… мне так не хватало тебя… вернемся к прошлому, нет ничего невозможного. Оставь его, поедем со мной… В Испании я сделаю тебя настоящей королевой.Он терял голову. Нежно, но вместе с тем решительно, Зефирина высвободилась из его объятий.– Друг мой, будь я свободна, я бы с радостью приняла ваше предложение, но вы сами понимаете – я уже не та, и мой долг…– Вы встретили мужчину вашей мечты! – горько воскликнул дон Рамон.– Я вновь обрела мужа, отца моих детей… – уточнила Зефирина, считая, что нет никакой необходимости рассказывать о своей любви к Фульвио.Она почувствовала, что встала на правильный путь. Дон Рамон несколько успокоился и вздохнул.– Ваше бегство, Зефирина, оскорбило меня. Ни об одной женщине я столько не думал, сколько о вас, Зефирина. Император, обычно столь невозмутимый, был искренне огорчен… Он несколько раз спрашивал меня о вас, а это не в его привычках…– Как чувствует себя император?– Император? Великолепно?– А его нервы?– Лучше… Образно говоря, «ваш» припадок был последним. Смотрите, а это даже любопытно, можно сказать, это вы избавили его от болезни. Вы же знаете, Карл V действительно хотел простить вас.– Но… это не поздно сделать и сейчас! – неожиданно произнесла Зефирина.– Это зависит от меня! – бравируя, заявил дон Рамон.– Я это знаю, Рамон. Но я также знаю, что вы слишком благородный человек, чтобы желать увидеть у своих ног некогда любимую вами женщину.– Вы правы, – надменным тоном произнес испанский вельможа.Зефирина не сдавалась.– Рамон, останемся друзьями. Мне бы хотелось, чтобы вы хоть немного любили меня… как сестру.– Сестру! – без всякого восторга повторил дон Рамон.– Ну да… (В отчаянии она заламывала руки.) Вы слишком великодушны, слишком могущественны, слишком умны, чтобы мстить. У вас такое нежное сердце…Хитроумная Саламандра знала, что лишняя толика лести в разговоре с мужчиной никогда не будет лишней.– Не забирайте у меня свой дар – вашу дружбу, а главное, подарите мне ваше уважение – ведь пока я могу только мечтать об этом! Ах, если бы вы знали, как я в них нуждаюсь!И она разрыдалась – совершенно без всяких усилий. Холодный и надменный дон Рамон был потрясен.– Перестаньте, Зефирина, я не выношу женских слез, и уж тем более не могу видеть, как плачете вы!– А я, как могу я жить… зная, что вы ненавидите и презираете меня!– Нет, Зефирина, нет, я согласен, я буду вашим другом, если никак иначе нельзя остановить ваши слезы.– Вы забудете прошлое!– Нет, этого я не забуду никогда… Но клянусь вам, сеньора, клянусь душой, что спрячу свои воспоминания далеко-далеко, запру их на ключ…– Тогда… приезжайте к нам в замок. Как друг, – прошептала Зефирина.– Как друг… – повторил дон Рамон, целуя ей руку. Когда Фульвио, еще разгоряченный игрой, вернулся из зала для игры в мяч, он нашел Зефирину в гостиной возле камина; она беседовала с тем самым испанцем, которого они сегодня встретили при дворе.– Дон Рамон де Кальсада прибыл предложить вам от имени его величества Карла V забыть старые распри… – быстро заговорила Зефирина, направляясь навстречу мужу.– Времена изменились, теперь впереди шествует дипломатия, монсеньор! – смиренно произнес дон Рамон.– Я весьма благодарен вам, ваша светлость. Но чем может быть полезен императору князь Фарнелло?Леопард по-прежнему был недоверчив.– Его величество желает установить мир в Италии. Он глубоко сожалеет о своей ошибке, из-за которой вы попали на галеры. Его величество был бы очень рад, если бы вы, ваше высочество вернулись в свои владения… Особенно, если я привезу ему составленный вами союзнический договор.– Союзнический договор… – повторил Фульвио… – в случае войны такой договор будет обязывать меня оказать поддержку войску его величества.– Господа, может быть, вам заключить договор о мире и согласии? – с поистине ангельской улыбкой произнесла Зефирина.– Подобная мысль должна понравиться его величеству! – одобрил дон Рамон.Пока составлялись бумаги, Фульвио с восхищением разглядывал жену. Теперь он был полностью уверен в ее верности и любви.Она оказалась хитрее своего противника. Саламандра победила «Карла-мошенника»!Вместе с Фульвио и мадемуазель Плюш Зефирина укладывала в сундуки одежду, когда доложили о посетительнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113