Она была вынуждена признать, что лорд Мортимер был одним из самых красивых мужчин, которых она когда-либо видела. Ему могло быть двадцать восемь – тридцать лет. Кудри, светлые, как мед, обрамляли лицо с тонкими и правильными чертами. Только нос, слегка искривленный посередине, напоминал о том, что этот вельможа, должно быть, был истинным британским бойцом во время состязаний или на полях сражений.Ободренный взглядом Зефирины, англичанин дважды поклонился, рассматривая ее настойчиво и с нескрываемым восхищением. Внезапно, покинув круг придворных, окружавших королей, он прошел через зал и подошел к группе девушек.«А если это он шпионил на берегу?» – подумала Зефирина, ни жива ни мертва.Она пыталась угадать в мощных плечах, в гордо посаженной голове и в твердой, истинно британской походке милорда Мортимера облик незнакомца и его кошачью походку, что она видела со спины, когда тот удалялся.– Прекрасный Мортимер собирается пригласить вас танцевать павану, Зефи! – закудахтала Лора де Бонниве.В это мгновение паж в небесно-голубом костюме коснулся руки Зефирины…– Мадемуазель де Багатель…– Да, господин де Ла Френей? – спросила Зефирина, узнав того подростка, который провожал ее из королевского павильона.– Его величество приказывает вам удалиться! – прошептал мальчик с искренне огорченным видом.Королевская немилость! Услышав эту новость, обрушившуюся на нее словно молния, Зефирина побледнела. Ей следовало ожидать этого. Франциск I, разумеется, был сердит на нее. Зефирина прикусила губу. Почему она всегда говорит слишком много? Она должна была промолчать и оставить короля самого разбираться со своим «добрым братом» Генрихом, который готовил ему славный подвох!Зефирина быстро взглянула на своих приятельниц. Слишком занятые английскими дворянами, они ничего не заметили. Сопротивление ни к чему не приведет, только вызовет еще большее неудовольствие короля. Надо было безропотно покориться и покинуть бал как раз тогда, когда тот стал интересным.Зефирина незаметно следовала за пажом позади золоченых гипсовых скульптур. Внезапно она обернулась. Прекрасный лорд Мортимер обескураженно смотрел ей вслед. Вдруг Зефирина осознала, что ей нравится ощущать на себе этот мужской взгляд. Словно желая отомстить Франциску I, саламандра хотела заставить сожалеть о себе. Лукавый демон кокетства заставил Зефирину послать англичанину таинственную улыбку Джоконды. Придя в восторг от того, что ей удалось его смутить, она вслед за пажом проскользнула в вестибюль.Солдаты с алебардами все так же окружали большую палатку. Гармоничные звуки лютней удалялись. Снаружи светила луна. Это была одна из тех ночей, когда прилетающий с моря бриз заставлял трепетать цветущие яблони.Зефирина сделала несколько шагов вдоль королевских павильонов.– Должен ли я предупредить вашу дуэнью, мадемуазель? – спросил юный Ла Френей.– Нет, это бесполезно! – ответила Зефирина.Лучше оставить мадемуазель Плюш наблюдать издали за зрелищем бала. К тому же Зефирине не хотелось давать ей объяснения. Чем меньше людей узнает о постигшей ее немилости, тем будет лучше.– Вы позволите мне проводить вас, мадемуазель? – спросил вновь робкий юнец.Зефирина разрешила. Мальчик высоко держал потрескивающий факел. Идя вперед по пустынным аллеям лагеря, он любезно пытался приуменьшить значение королевского решения.– Я знаю короля, мадемуазель. Его величество очень добр. Завтра от всего этого не будет никаких следов… и… хм… как может он сердиться на такую очаровательную девушку!Зефирина рассеянно слушала своего спутника… Сколько ему может быть лет? Тринадцать? Четырнадцать?.. Совсем ребенок… Рядом с ним Зефирина ощущала себя чрезвычайно старой, превосходившей его в опытности.– Вот я и пришла. Спасибо, господин де Ла Френей! – сказала Зефирина, останавливаясь около своей палатки.– Мадемуазель… хм… мое почтение… я… я… Паж старался удержать руку Зефирины.– Вы такая… О, с сегодняшнего вечера я думаю только о вас… я… я был почти рад, что король дал мне такой приказ… я прошу вас, позвольте мне войти с вами… я буду очень уважителен, я вам обещаю…Этот робкий мальчик, внезапно ставший столь дерзким, возомнил, что сможет войти вместе с ней в палатку. Он проворно избавился от своего смоляного факела, оставив его на траве. Осмелев, он сжал талию Зефирины, стараясь поцеловать ее в шею. Кому же можно доверять?Зефирина, разумеется, не была готова к такому внезапному натиску. Сама не зная как, она оказалась в объятиях пажа.Хотя он и был ниже ее ростом, но был крепкий и мускулистый. При свете пламени она видела его юное безусое лицо, уже напряженное, почти искаженное желанием.– Я люблю вас, мадемуазель Зефирина! Зовите меня Эрнестом. Я с ума схожу по вам… Но я уже не девственник… Я уже был с двумя благородными девицами… Позвольте мне пошалить с вами…Прогудев все это, юный Ла Ферней укусил Зефирину. Он, что, с ума сошел? Чего хотел от нее этот Эрнест? Она с любопытством ощущала сквозь его штаны, как какая-то часть его тела стала твердой и колола ее в живот. Эта тайна смущала Зефирину. Со сбившимся дыханием, она боролась с напором одержимого юнца, когда вдруг треск веток кустарника, как раз за самой палаткой, заставил ее вздрогнуть. Она была уверена, что какой-нибудь одинокий гуляющий наблюдал за ними и не упустил ни единого слова, ни единого жеста из всей сцены! Что за день! Зефирина рассердилась на этого юнца. Нанеся изящный удар по коленям своего воздыхателя, Зефирина освободилась.– Omnis homo mendax, – каждый мужчина – лгун! Если вы пойдете за мной, Эрнест, я разобью вам голову… Добрый вечер!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106