Зефирине стало хорошо. Она расслабилась. Ей хотелось бы навсегда остаться в этом положении, под защитой спокойной силы Бастьена. Кровь все быстрее текла по ее жилам, какая-то благотворная теплота поднималась по бедрам. Ноги у нее ослабели, она ощутила желание упасть вместе с Бастьеном на солому, почувствовать его руки на своем теле. Взволнованная Зефирина узнавала странные ощущения, которые познала с Альбиной. Все окружающее исчезло. Ее груди под корсажем набухли. Как бы против воли руки Зефирины обвили шею Бастьена. Она молча влекла его к себе. Смущенный этим немым призывом, Бастьен наклонился и закрыл глаза, тоже готовый потерять голову.Какая-то лошадь заржала в соседнем стойле. Почти грубо юноша отстранил Зефирину:– Вы хотите поехать на прогулку, мадемуазель?– Ох, да…Зефирина с трудом приходила в себя.– Я хочу поехать в Поссонньер.Бастьен постоял с минуту у ворот конюшни, смотря вслед Зефирине и Ла Дусеру, чьи лошади цокали копытами по залитой солнцем дороге. Когда молодой серв вернулся на конюшню, чтобы заняться лошадьми, Каролюс сидел на охапке сена на приоткрытом чердаке.– Ты давно здесь? – подозрительно спросил Бастьен.– О, у меня как раз была сиеста Послеполуденный отдых (исп.).

! – скорчил гримасу Каролюс, спрыгнув в кормушку, наполненную овсом. – Когда спишь, узнаешь так много!!Выпустив эту отравленную стрелу, прежде чем Бастьен успел шелохнуться, карлик выбрался на утрамбованную землю и помчался во все лопатки к господскому дому.– Ну же, Зефи! Вы о чем-то мечтаете, моя дорогая! Вам остается всего лишь два шара, и победа за нами! – воскликнула Луиза.После первого ловкого броска Зефирина прицелилась последним шаром, чтобы сбить оставшуюся на траве кеглю, но осталась стоять с поднятой вверх рукой, словно застыв в этой позе. Гаэтан де Ронсар, в дорожных сапогах и весь в пыли, шел по аллее и громким голосом повторял:– О fortunatos nimium, sua si bona norint, agricolas!Слишком счастливы селяне, если они знают о своем счастье!– Гаэтан! Гаэтан!Барышни де Ронсар окружили брата с криками радости. Извещенная о возвращении младшего сына, госпожа де Ронсар прибежала, чтобы прижать его к своему сердцу.Державшись чуть сзади, Зефирина прекрасно видела, что Гаэтан, отвечая на вопросы матери и сестер, украдкой на нее поглядывал, стараясь понять, какое впечатление произвела фраза, произнесенная по-латыни.– Гаэтан, видели ли вы короля Англии?– Так же, как вижу вас, матушка!– А как прошло плавание через Ла Манш?– Нас укачало и я спал без задних ног, сестра!– Как одеваются английские дамы?– Хуже вас, сестрицы!Воспользовавшись тем, что дамы семейства Ронсар рассмеялись и пустились обсуждать манеры одеваться, Гаэтан высвободился из их объятий и приблизился к Зефирине. Он поклонился, сделав широкий взмах своим беретом.– Мое почтение, мадемуазель де Багатель. Зефирина слегка присела в реверансе, а затем насмешливо бросила:– Мои поздравления, господин де Ронсар! Не в Англии ли вы сделали такие успехи в языке Цицерона?– Я сделал это, думая о вас, мадемуазель! – прошептал Гаэтан, не смутившись.В последующие дни Зефирина не просто скакала к замку Ронсаров, а летела по каменной дороге, изо всех сил понукая Красавчика.– Клянусь всеми моими сорока восемью метлами, у наших кляч нет крыльев! – протестовал Ла Дусер, у которого не было причины нестись сломя голову, подобно своей юной госпоже.Когда Гаэтан был свободен от службы у короля, он сопровождал сестер и Зефирину в лес. Они собирали ежевику, грибы и незабудки, что служило поводом бегать, играть и прятаться друг от друга в негустом подлеске. Гаэтан возвращался с полными руками и укладывал добычу в корзинку Зефирины. Пальцы у девушки дрожали, и она чувствовала, как столь же дрожащие пальцы юноши старались ненароком прикоснуться к ее запястьям и ладоням.– Знаете, когда я увидел вас в первый раз, вы меня очень напугали! – шептал Гаэтан.– Однако по вашему виду нельзя было сказать, что вы чего-то боитесь! – говорила Зефирина, пряча за улыбкой смущение.– Вы такая замечательная, Зефирина, такая образованная, если вы мне…– Гаэтан… Зефи!Всякий раз, когда Гаэтан собирался добавить что-то важное, Луиза или одна из старших сестер прерывали эту болтовню, к большому разочарованию Зефирины.В тот день, поймав несколько раков в речке около замка, Гаэтан предложил всем спуститься к Луаре.С испуганными криками барышни окунали в реку пальцы ног. Сняв сапоги и верхнюю рубашку, Гаэтан смело нырнул. Зефирина стыдливо отвернулась, чтобы не увидеть юношу в нижней рубашке. Присутствие мужчины действовало на нее возбуждающе. Чтобы вновь почувствовать себя непринужденно, она потянулась за веткой, плывущей по воде, но слишком далеко зашла: песок внезапно ушел у нее из-под ног, и она упала в яму, столь же предательскую, сколь глубокую.Как и все барышни из хорошего общества, Зефирина не умела плавать. В одно мгновение ее снесло течением к опасным водоворотам Луары. Нижние юбки, сначала поддерживавшие ее, отяжелели от воды и потянули на дно. Она задыхалась и даже не могла крикнуть, чтобы позвать на помощь.– Спасите! Зефи тонет!Услышав вопль Луизы с берега, Гаэтан несколькими мощными гребками добрался до Зефирины, схватив за длинные кудри как раз в тот момент, когда золотистая головка исчезла в водовороте. Задыхаясь, Зефирина отбивалась, как могла.– Простите меня!Зефирина ощутила удар в подбородок. Когда она пришла в сознание, то лежала на берегу реки.– Пойдите за ее оруженосцем. Помогите мне расшнуровать ее корсет… принесите вина, одеяло, сухую одежду… торопитесь!Скатанной в комок собственной рубашкой Гаэтан протирал Зефирину так же, как поступил бы со своей лошадью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106