Молли, она разбила его сердце, а такой человек, как Тедди, не мог жить с разбитым сердцем.Гретхен говорила с таким пылом, что мне стало не по себе. Пока я подбирала слова для ответа, появилась мисс Наушники, все с той же пластиковой улыбкой на жизнерадостном лице:– Ну как, нашли что-нибудь?– Да, – пролаяла Гретхен. – Я нахожу вашу одежду банальной, неоригинальной, несоразмерно дорогой и плохо сшитой, и я не стала бы ничего из этого носить, даже если бы мне приплатили.Гретхен устремилась к дверям, и я поспешила за ней, на прощание помахав мисс Наушники:– Кажется, мы уходим.Когда мы оказались снаружи, я схватила Гретхен за руку и заставила замедлить шаг.– Куда мы идем?– Не знаю.– Остановись на минуту. Остановившись, она залилась слезами:– Мне там ничего не понравилось.Мы обе знали, что одежда не имеет никакого отношения к ее слезам, поэтому я молча стояла, ожидая, пока она успокоится. Я смущенно улыбалась редким прохожим в ответ на их вопросительные взгляды, но большинство людей проходили мимо, не обращая на нас внимания. Когда поток слез начал иссякать, я обняла Гретхен за плечи и остановила такси:– Наверно, тебе лучше сейчас поехать домой. Все поймут.– Нет, – всхлипнула она. – Мне нужно разобраться с этим объявлением. Вот тогда мне станет легче.К тому моменту, когда я усадила ее в такси, Гретхен уже в основном взяла себя в руки.– Держись, Гретхен. Все выяснится, мы все уладим, насколько это возможно.Когда такси отъехало, я подняла руку, чтобы остановить другое для себя, но потом передумала.Отель находился в шести кварталах ниже по Пятой авеню, и я решила пройтись. Мне необходимо было привести в порядок чувства и мысли.Одна из причин, почему я люблю ходить пешком по Манхэттену – можно побыть одной и при этом не чувствовать себя одинокой. Тротуары всегда полны прохожих, они торопливо проходят мимо вас, погруженные в свои собственные драмы. В воздухе пахнет не только тревогой, но и надеждой, и обещанием. Вы идете своим путем, никем не потревоженная, а может быть, и не замеченная другими людьми, но они здесь, они рядом с вами. В одном шаге от вас. Лоскутное одеяло, ни на что не похожее, но как приятно, что оно есть. Даже мысль об этом уже согревает.Пожалуй, если ты уже так или иначе оказался вовлечен в криминальное расследование, самая неприятная часть как раз и состоит в том, что нужно побороть свой инстинкт сострадания и соучастия. Наверно, если проделывать это в течение достаточно долгого времени, то сердце неминуемо ожесточится – хотя бы для самозащиты.Но как примирить эти мысли с воспоминанием о детективе Эдвардсе и его потрясающем поцелуе, о котором я целый день старалась не думать? Был ли этот поцелуй просто автоматическим, сиюминутным порывом огрубевшего сердца? Правда, в тот момент мне так не показалось. Или он, всем сердцем ощущая хрупкость и уязвимость человеческой жизни, так неистово пытался установить более прочную связь? Есть только один способ ответить на этот вопрос, пока я окончательно не угодила в плен собственной сентиментальности. Я должна еще раз его поцеловать. 12 Трисия ждала меня в отеле "Сент-Реджис", среди бело-золотого великолепия с нежными вкраплениями коралла.– Я не знаю, о чем только думала Хелен, – начала она, не успела я опуститься в обтянутое парчой кресло, – нельзя же устраивать поминальный прием в зале, который выглядит как свадебный торт."Сент-Реджис" – одно из тех сногсшибательных заведений с высоченными потолками и сверкающими полами, где я моментально начинаю чувствовать себя замарашкой.– Согласна. Примерно так может выглядеть рай. Улицы, вымощенные золотом, что-то в этом роде, так?– Давай не начинать теологическую дискуссию.– Во всяком случае, не раньше, чем выпьем по коктейлю.– Сейчас только три часа, какие могут быть коктейли.– В мире всегда найдется местечко, где уже пять.– Но мы ведь здесь по делу?– Ты свою работу уже выполнила – вычеркнула это заведение из списка. Но я открою тебе настоящую причину, почему мы не можем проводить здесь прием в память Тедди. Именно сюда он приводил своих любовниц, и именно здесь Хелен его застукала.Трисия на мгновение скривилась от отвращения.– Похоже, она задумала какой-то план мести, который собирается осуществить во время приема?– Мне кажется, это не в ее стиле. Скорее она будет втихомолку наслаждаться сознанием, что только ей и любовницам Тедди известно, что его память чествуют на месте его преступлений.– Это жестоко!– Так же, как и обманывать жену. Ах, вы хотели только немного развлечься?– Эти соображения относятся к делу? – Трисия выглядела слегка встревоженной.– Может, тебе все-таки необходим коктейль? – Я встала, Трисия последовала за мной, но мы направились не в бар, а к регистрационной стойке. – Ивонна жаждет обсудить с тобой планы на субботу, – предупредила я.– Мы с Хелен должны еще кое-что решить сегодня вечером, сразу после этого я позвоню Ивонн. А что мы собираемся делать?– Ты – белая и пушистая, но проницательная, а я делаю грязную работу. Но все будет выглядеть не так уж плохо именно потому, что ты будешь прикидываться белой и пушистой.Трисия закатила глаза:– Меня не в первый раз используют в качестве прикрытия. Причем именно в этом отеле.Мысленно пообещав себе вернуться к этому заявлению, я остановилась у стойки портье.– Добрый день, леди. Как поживаете? – Портье говорил в отрывистой и неразборчивой манере человека, который скорее умрет, чем признает, что вырос в Бруклине. На табличке с именем значилось "Пол", хотя можно было биться об заклад, что лет до пятнадцати его звали не иначе, как Паули. Но это давно кануло в прошлое, теперь же он вполне соответствовал своим до неприличия богатым клиентам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91