Если бы потребовалось, я мог бы просто вести вас.
Она посмотрела на Трента.
– Этот приказ распространяется и на денщиков?
– Нет. Трент – совсем другое дело.
Но бывший денщик Люсинду не интересовал. Музыка убаюкивала ее разум, ноги двигались, радуясь танцу, а грешное тело реагировало на каждое его прикосновение.
Хьюго хороший и добрый, он пришел сюда, чтобы танцевать с ней. Что еще важнее, он подарил ей ее женственность. Ее замужество не удалось не потому, что она фригидна. Если требования ее тела в данный момент что-то означают, значит, дело совершенно в другом. Предаваться любовным ласкам с Хьюго вошло у нее в пагубную привычку. А то, что она при этом потеряла частицу своего сердца, было, как говаривал ее отец, еще одной маленькой житейской трагедией.
Хьюго едва заметно сбился с ритма. Поморщился.
– Достаточно ли окрепла ваша нога для танцев? – спросила Люсинда.
– Вы всегда беспокоитесь о ком-то другом, да? Беспокоитесь о деревенских жителях и о новой крыше викария, не говоря уже о Софии. Вы внесли и меня в список тех, за кого несете ответственность?
Если бы только она могла это сделать.
– Вам нужно показаться врачу.
– А кто заботится о вас, Люсинда?
Она вздрогнула, услышав свое имя, и оглянулась, но никто этого, кажется, не заметил.
– Я вполне довольна своей жизнью. У меня есть дом, есть работа в приходе, есть дочь.
– Но вы заслуживаете гораздо большего.
Не так давно она верила, что не заслуживает вообще ничего. А теперь получила все, чего захотела, даже больше.
Они танцевали молча. Люсинда чувствовала, что Хьюго охвачен желанием. Она тоже хотела его, но не могла дать волю своим эмоциям, поскольку вокруг были люди. Музыка кончилась слишком быстро.
Хьюго поклонился, поблагодарил, Люсинда присела в реверансе.
– Давайте уйдем отсюда, – тихо произнес он.
– Хорошо. Мы встретимся с вами у того дерева, под которым у нас был пикник.
Хьюго проводил Люсинду к ее столу и пожелал всего хорошего мисс Кротчет.
Люсинда видела, как он переговаривался с разными людьми, проходя мимо их столов, как простился с викарием, прежде чем раствориться в ночной тьме. Должна ли она пойти за ним? Или лучше ускользнуть незаметно домой? И что потом? Он будет ее искать. Избежать встречи с ним невозможно.
Люсинда взяла свою шаль и ридикюль.
– Уже уходите? – спросила мисс Кротчет с лукавой улыбкой.
– Мне нужно забрать Софию, – сказала она, пытаясь ничем не выдать признаки нетерпеливого предвкушения того, что ее ждет, скрыть трепет сердца, учащенное дыхание.
– Я пошла бы с вами, но Джон Коуфилд попросил меня потанцевать с ним шотландский контрданс.
– Прошу вас, не уходите из-за меня. Вы сами сказали, что в ближайшее время никаких праздников не предвидится. – Люсинда погладила ее по костлявому плечику. – Доброй ночи.
Мисс Кротчет улыбнулась:
– Увидимся утром в церкви. Люсинда выскользнула из палатки.
Ночь выдалась безлунная. Люсинда вгляделась в темноту и вздрогнула, когда Хьюго обнял ее за талию и привлек к себе.
Она ощутила запах лавра и дыма от костра. Его губы нашли ее губы. Когда он оторвался от нее, она прижалась щекой к его крепкой груди и прислушалась к ровному биению его сердца.
– Мне хотелось сделать это в конце нашего танца, – сказал Хьюго. – Я уже думал, что ты вообще не придешь.
– Мне нужно было проститься с мисс Кротчет.
– Я рад, что ты согласилась встретиться со мной.
Когда она объявит о своем решении, это никогда больше не повторится. После этой ночи у нее останутся только воспоминания.
Из палатки появилась хихикающая пара.
– Вряд ли нам стоит оставаться здесь, – прошептала Люсинда. – Нас может кто-нибудь увидеть.
Он вздохнул.
– Проклятие. Терпеть не могу прятаться.
Скоро ему не придется тревожиться об этом. Ощущение, что нужно торопиться, воспламенило ее кровь. У них мало времени.
– Вам скоро нужно будет идти на бал? Снова в темноте раздался тихий вздох.
– Бал начнется в одиннадцать часов. Дамам нужно время, чтобы переодеться. Мне придется уйти через полчаса или около того.
Как мало у них времени, подумал Хьюго. Завтра он уезжает в Лондон.
Люсинда верит ему. Ее доверие ему необходимо.
– Давай пройдемся. Люсинда кивнула.
Он взял ее за руку, и они пошли по берегу реки. До них донеслись звуки музыки, она становилась то громче, то затихала, как будто бог Пан то подбегал к ним, то отбегал, чтобы подразнить их своей веселой игрой на свирели.
Хорошо, что он решил заглянуть сюда по дороге к Холлу. Заглянуть? Проклятие. Да он просто не мог не прийти сюда. И он повернул Люсинду к себе.
Она вопросительно посмотрела на него, обхватила его голову руками, привлекла к себе и поцеловала.
Ему показалось, что сердце у него сейчас разорвется.
Она покусывала его губу, ласкала языком, и он обезумел. Люсинда прижалась к нему, не переставая гладить его шею, плечи, спину…
Она его женщина. Желание поставить на ней это клеймо сводило его с ума. Но нельзя же взять ее здесь, на земле, он не животное во время гона. Хьюго отодвинулся, потом прижал ее к стволу ивы.
Люсинда тихо рассмеялась.
Хьюго впился в ее губы. А она целовала его с отчаянной настойчивостью, и от этого кровь его обратилась в пар и иссушила все мысли в голове. Он стал мять ее пышную грудь. Люсинда застонала от удовольствия.
Возбуждение его достигло своего апогея.
Застонав, он провел рукой по ее ребрам, ниже, по бедру, прижимавшемуся к нему.
Хьюго задрал на ней юбки и прикоснулся к телу там, где кончались чулки.
Она провела рукой по его затвердевшему жезлу.
Он не должен терять самообладания.
Хьюго сжал ее пальцы на своем жезле, обтянутом панталонами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84