Подержав культуру какое-то время в термостате, он обнаружил, что некоторые микробы выдержали соседство грибка, в то время как рост других начинался на значительном расстоянии от плесени. Плесень оказалась губительной для стрептококков, стафилококков, дифтерийных палочек и бациллы сибирской язвы; на тифозную палочку она не действовала.
Открытие становилось необычайно интересным. В отличие от лизоцима, который был эффективен в основном против безвредных микробов, плесень, видимо, выделяла вещество, которое останавливало рост возбудителей некоторых самых опасных заболеваний. Значит, она могла стать могучим терапевтическим оружием. «Мы обнаружили плесень, которая, может быть, принесет какую-нибудь пользу», — говорил Флеминг. Он вырастил свой «пенициллиум» в большом сосуде с питательным бульоном. Поверхность покрылась толстой войлочной гофрированной массой. Сперва она была белой, потом стала зеленой и, наконец, почернела. Вначале бульон оставался прозрачным. Через несколько дней он приобрел очень интенсивный желтый цвет. Надо было узнать, обладает ли и эта жидкость бактерицидными свойствами плесени.
Разработанный еще в 1922 году метод исследования лизоцима великолепно подходил для данного случая. На чашке с агаром Флеминг вырезал желобок и заполнил его желтой жидкостью, затем засеял различные микробы (под прямым углом к желобку) полосками, доходившими до краев чашки. Жидкость оказалась такой же активной, как и плесень. Разрушались те же микробы. Значит, жидкость содержала то же бактерицидное (или бактериостатичное) вещество, которое выделяла плесень. Какова же была его сила? Флеминг испробовал действие растворов, разведенных в двадцать, сорок, двести и пятьсот раз. Последний раствор все еще подавлял рост стафилококков. Таинственное вещество, находившееся в золотистой жидкости, обладало, казалось, необычайной активностью. У Флеминга тогда не было возможности установить, что полезного вещества в бульоне приходилось не более одного грамма на тонну. Даже морская вода содержит больше золота.
Теперь следовало определить вид плесени. Есть тысячи ее разновидностей. Познания Флеминга в микологии (наука о грибах) были весьма поверхностны. Он взялся за книги и выяснил, что это был «пенициллиум хризогенум» (penicillium chrysogenum). В то время К. Дж. Ла Туш, молодой ирландский миколог, работал в Сент-Мэри вместе с Фрименом, изучая астму. Фримен пригласил его, так как один голландский ученый утверждал, что многие случаи астмы у людей, живущих в сырых помещениях, вызваны плесенью. Ла Туш был человек очень впечатлительный и не ужился в неспокойной атмосфере, господствовавшей в отделении Райта. Но все же он успел убедить своих коллег в важной роли плесени. Товарищи ласково называли его Old Mouldy (Старая Плесень).
Флеминг показал свой грибок Ла Тушу, тот исследовал его и решил, что это «пенициллиум рубрум» (penicillium rubrum). Бактериолог поверил специалисту и в своем первом сообщении назвал эту плесень так, как сказал ему Ла Туш. Два года спустя знаменитый американский миколог Том определил, что это «пенициллиум нотатум» (penicillium notatum), разновидность, близкая к «пенициллиум хризогенум», за который Флеминг и принял эту плесень. Ла Туш написал очень милое письмо, где он просил прощения у Флеминга за то, что ввел его в заблуждение. Из книги Тома Флеминг узнал, что «пенициллиум нотатум» был впервые найден шведским фармакологом Вестлингом на сгнившем иссопе. «Пресвитерианцу» Флемингу вспомнился 51 псалом. «Purge me with hyssop and I shall be cleansed» — первое упоминание о пенициллине.
Опыты по изучению бактерицидного действия этой жидкости убедили Флеминга, что он столкнулся с явлением антибиоза. Простейший живой организм — плесень — выделял такое вещество, которое убивало другие живые организмы — микробы. Мирное сосуществование этих двух видов невозможно.
Мир так и устроен, что все живые существа в борьбе за существование превращаются в смертельных врагов. Каждый из них отвоевывает для себя пищу, воздух, пространство. Иногда они дополняют друг друга — один организм питается отбросами другого, и в таких случаях возможна совместная жизнь, или симбиоз. Часто бывает наоборот: присутствие одного организма губительно для другого. В 1889 году француз Вюильмен впервые употребил слово антибиоз и определил его так: «Когда два живых тела тесно соединяются и одно из них оказывает разрушительное действие на большую или меньшую часть другого, можно сказать, что происходит антибиоз».
Разительным примером этого явления служат патогенные микробы, которые в большом количестве попадают в воду и в землю. Большинство из них, к счастью, вскоре погибает, иначе ни люди, ни животные не могли бы существовать. Что же уничтожает эти микробы? В основном солнце, но также и воздействие других микробов, безвредных или даже полезных. Уже в старых греческих рукописях свидетельствуется о том, что некоторые эпидемические заболевания заглушают другие.
В своих рабочих тетрадях (Commonplace Books, находящиеся в Королевском хирургическом колледже) Листер 25 ноября 1871 года описал следующее явление: в стакане с мочой, оставленном открытым, оказалось множество бактерий, а также зернистые нити, в которых он узнал плесень. Заметив, что бактерии находились как будто бы в угнетенном состоянии, он провел ряд опытов, чтобы узнать, не превращается ли жидкость после разрастания в ней плесени в неблагоприятную среду для бактерий. Опыты не дали убедительных результатов, и он их прекратил. Но Листер отметил, что когда войлочная масса, которую он принимал за «пенициллиум глаукум» (penicillium glaucum), покрывала поверхность мочи, «микробы становились совершенно неподвижными и чахли».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104