Тодд служил лейтенантом в Штутгарте, там познакомился с какой-то немкой и решил во что бы то ни стало на ней жениться. Родители пробовали его отговорить, но он на них – ноль внимания. Ну, поженились они честь по чести, привез он ее сюда, а теперь рвет на себе волосы. Вид у него прямо как у мученика.
– Чем же он так мучается?
– Если бы ты ее увидел, то сразу бы понял. Поперек себя шире и целыми днями только и делает, что сидит и читает журналы про кино. Не готовит, не убирает – ничего. Тодд мне уже сказал, что спит и видит, когда она уберется восвояси. Ни с кем из семьи эта Эльке не разговаривает, а ведь они все сделали, чтобы она чувствовала себя как дома.
– Что ж он женился на такой, которая поперек себя шире?
– Наверно, из-за грудей. На нее посмотришь – одни груди видно.
Потом подошел Сэнфорд Адамс – опрятный и элегантный, как никогда раньше. Он теперь занимался продажей недвижимости.
– Слушай, тут про тебя говорят, что ты в Германии был вроде как шпионом.
– Я служил в разведке.
– А ты знаешь, что Уэбб Перкинс во время корейской войны был чуть ли не главным нашим шпионом в Японии? Его специально обучили японскому, и он там выполнял всякие хитрые задания.
– Я вел допросы в Берлине.
– Уэбб рассказывает фантастические истории про свои японские дела.
– У нас в Берлине тоже были фантастические случаи. – Вот, например, про одного японца, который был четверным агентом и работал на китайцев, а мы думали, что он тройной агент и работает на нас.
– Однажды объявили, что русские вот-вот нападут на Берлин, и мы уже решили, что всем нам крышка.
– Попроси Уэбба, чтобы он рассказал тебе эту историю.
– Подозреваю, что некоторые из тех, кого я допрашивал, были двойными агентами.
– А тот японец был четверным агентом.
– У нас там работали интересные ребята из Принстона, Стэнфорда, Беркли. Сильная была группа.
– Понятно, а мы тут с Уэббом занялись коммерческой деятельностью. Сейчас проворачиваем одну операцию по продаже участков в Грин-Хиллз. Помяни мое слово, это будет крупнейший торговый центр в Нашвилле. Уже сейчас от желающих нет отбоя.
– Должно быть, Уэбб учил японский там же, где я русский.
– Ну, сейчас он, наверно, его уже подзабыл. По-японски-то здесь ни с кем не поговоришь. Но в бизнесе он сечет – будь здоров. Надо будет как-нибудь устроить вам встречу.
Разумеется, присутствовали и Колдуэллы. Как всегда, они были исключительно любезны и рассказали о том, как замечательно я принимал их в Берлине. При этом имя Эрики ни разу не было упомянуто, так что выходило, будто мы провели то воскресенье втроем, а не вчетвером. Среди слушателей была и Сара Луиза. Я уже видел ее, когда встречал гостей, – тогда она лишь сказала, что очень признательна за заботу о родителях, потом добавила: "Сегодня ты, наверно, нарасхват – не буду тебя отвлекать", – и исчезла.
Все это время она, разумеется, пользовалась гораздо большим вниманием, чем я. Сейчас Сара Луиза стояла возле Симса и Сисси и усердно им суфлировала: "Расскажите, как вы видели русских солдат у памятника. А теперь про продавщицу в магазине, где вы покупали оловянные тарелки. А теперь про то, как папа учил бармена делать "манхэттен".
Чувствовалось, что Сара Луиза неплохо подкована. Неужели родители ничего не говорили ей про Эрику?
– Да, кстати, вам привет от Эрики, – сказал я. – Она была очень рада с вами познакомиться.
– Ах, ну конечно, Эрика, – сказала Сисси, – никак не могла вспомнить, как ее звали.
– Потратила на нас массу времени, показала весь Восточный Берлин, – добавил Симс. – Внимательная девушка.
На этом разговор про Эрику закончился. Вскоре он вообще перешел на университетскую футбольную команду – тему, гораздо более близкую собравшимся, – и стал громче и оживленнее. Через какое-то время я неожиданно столкнулся с Уэйдом Уоллесом. В списке гостей его имени не было, и я даже не знал, что он в Нашвилле.
– Извини за опоздание, – сказал он, – прямо сейчас из Атланты. Ну, здорово.
– Чем занимаешься? – спросил я.
– Разве Колдуэллы тебе не сказали?
– Что именно?
– Я тоже работаю в "Камберленд Вэлли". Так что мы теперь с тобой сотрудники.
– Ну и как тебе?
– Отлично. Да, слушай, страшно рад, что ты не женился. А то тут до меня доходили всякие слухи.
– От кого?
– Да так, вообще. Говорят, ты там спутался с какой-то библиотекаршей. Только этого тебе сейчас не хватало – повесить на шею стерву.
– Никакая она не стерва.
– Это – там, а здесь все было бы по-другому. Прости – мне надо поговорить с Симсом.
Вскоре Симс сказал, что завтра рабочий день, и им с Сисси пора домой.
– Сара Луиза, – обратился он к дочери, – ты поедешь с нами или еще останешься?
Сара Луиза неопределенно пожала плечами и взглянула на меня; все прочие также посмотрели в мою сторону, а мама толкнула меня в бок.
– С удовольствием тебя провожу, – сказал я. Когда гости разошлись, я повез Сару Луизу домой. По дороге она не закрывала рта, и меня несколько раз подмывало рассказать ей все: и то, что я люблю другую, и то, что скоро уеду назад в Берлин, но нужные слова никак не шли на ум, потому что мысли мои были заняты совсем другим. Мне просто не верилось, что всем, с кем я сегодня беседовал, было глубоко наплевать на то, чем я занимался эти три года. Ни моя полная опасностей и приключений жизнь, ни мои самобытные идеи нисколько их не интересовали.
И я представил себе, что было бы, если бы я вернулся с Луны. Вот ко мне подходит Сэнфорд Адамс и говорит:
– Слушай, тут про тебя рассказывают, что ты вроде как слетал на Луну.
– Да, – отвечаю я, – я был первым человеком, ступившим на лунную поверхность.
– Ну, насчет Луны я не спец, зато в недвижимости кое-что смыслю:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150