Самой очаровательной студенткой года была признана Джейн Кейри, она у нас недавно – перешла из Дьюкского университета. Дика Джонсона избрали президентом братства «Фи». На юридический факультет приняли двух негров. Как говорит папа, хочешь золота – рой чернозем.
В январе братства начинают прием новых членов; уже идет рекламная кампания. На этом фоне я чувствую себя древней старухой. На днях прочитала в нашей университетской газете высказывания о братствах разных известных людей; лично мне, правда, известен из всех из них только один – актер Рональд Рейган. Помнишь, мы видели его в "Зоне тропиков" и в "Законе и порядке"? Ты еще все время произносил его фамилию не Рейган, а Риган. Так вот что он говорит: "Некогда членство в братстве считалось своего рода шиком, оно было направлено на то, чтобы сделать университетскую жизнь более приятной. Для нынешних студентов, как мне кажется, братства являются неотъемлемым компонентом их образования – компонентом, которому официальные университетские структуры не могут уделять много времени, но который исключительно важен для студента, стремящегося, вооружившись необходимыми знаниями, занять достойное место в современной интеллектуальной или производственной жизни. Всем, окончившим университет, предстоит жить среди людей, а таким вещам стоит начинать учиться еще на студенческой скамье, и лучший способ этого достичь – объединиться с несколькими десятками товарищей в братство и пожить вместе под одной крышей". Заметь, ни слова о студентах. Ты хотел бы, чтобы мы с тобой жили под одной крышей с несколькими десятками других мужчин? Звучит соблазнительно. Но я все равно не буду ни на кого заглядываться, кроме как на тебя.
Ну, хватит, а то я что-то слишком расписалась. "Беовульф" не ждет. Да и вообще ты, наверно, уже давно скомкал и выкинул это письмо и отправился к своим роскошным женщинам. Много ли сил они у тебя отнимают? О-ла-ла – или как там говорят у вас в Германии? Впрочем, есть время беспутничать и время возвращаться домой. И когда ты вернешься, я буду тебя ждать. Не бойся – преследовать тебя я не собираюсь. Возможно, после всех этих наших загулов мы станем только лучше. У меня загул прошел; теперь все зависит от тебя. Целую – если, конечно, тебе это не противно, – Сара Луиза".
Кончив читать, я последовал совету Сары Луизы: скомкал и выкинул письмо. Что она, совсем сбрендила? Ну и слог: "я ничего не забыла", "преследовать тебя не собираюсь" – в аспирантуре этому учат, что ли? Значит, Фред Зиммерман наколол ее наконец (это не каламбур, хотя – кто знает?). Год назад меня бы это взволновало, но сейчас я был обеспокоен только тем, что Сара Луиза имеет на меня виды и готова смирить свою гордыню. С Эрикой и так все было непросто, а тут еще эта Сара Луиза! Хорошо бы опять объявился Фред Зиммерман и увез бы ее с собой в Сан-Луис. А все эти ее новости – такое впечатление, будто писала она о чужих людях. А ностальгические нотки! Уорнер-парк – это, конечно, замечательно, но Тиргартен и Булонский лес – гораздо лучше. В студенческих песнях было свое обаяние, но они не пленяли меня так, как берлинская опера. Ночи на берегу озера и в машине тоже были прекрасны, но разве могли они сравниться с ночами, проведенными с Эрикой. Все, что у нас было с Сарой Луизой, казалось мне какой-то детской игрой, вроде жмурок. Я повернул на пальце свой талисман – обручальное кольцо – и благодарил его за помощь. Опасаясь, что кто-нибудь может увидеть это письмо, я порвал его на мелкие клочки, бросил клочки в унитаз и спустил воду. Буль-буль, Сара Луиза, счастливого плавания!
По случаю помолвки мы с Эрикой устроили небольшое торжество в "Немецком доме", пригласив всех наших ребят, немцев с женами и Вильямса с Ирмград. Отец Эрики придти не смог, зато был Юрген, который прекрасно со всеми общался. Кутеж продолжался до часу ночи, пока официанты не сказали, что пора расходиться. Фрау Бекманн заявила, что никогда еще не видела жениха счастливее меня, а Тони Дарлингтон заметил, что если я хочу попасть на седьмое небо, мне придется немного спуститься. На вопрос о том, когда и где мы собираемся пожениться, мы с Эрикой ответили уклончиво: где-нибудь в конце весны, поближе к моему отъезду в Штаты. Я еще не сообщил родителям о помолвке, и Эрика тоже была согласна с тем, что такую новость нельзя обрушивать сразу. Я написал только, что встречаюсь с девушкой, которую зовут Эрика, и что она умница и красавица. Отец Эрики воспринял нашу помолвку с элегантным достоинством и даже произнес за нас тост, когда я однажды был у них в гостях.
В начале февраля, когда я и думать забыл о Саре Луизе, я получил от нее новое письмо.
"Дорогой Хэмилтон, – писала она, – месяц назад ты должен был получить от меня весточку. Может, конечно, это почта барахлит, но я, честно говоря, так не думаю. Боюсь, что ты все еще сердишься и пытаешься таким образом меня наказать. Я надеялась, что если я покаюсь и попрошу извинения, ты найдешь в себе силы меня простить. Я и сейчас надеюсь, что скоро все прошлые обиды будут забыты. Я больше не буду надоедать тебе своими письмами – пока ты сам не отзовешься. Если бы ты знал, как мне хочется получить от тебя длинное-предлинное письмо! Я говорила по телефону с твоей мамой, и она немного рассказала мне, какая у тебя интересная работа.
Хочу сообщить тебе одну новость: папа с мамой скоро едут в Европу. У папы какие-то деловые встречи в Лондоне и Риме (зимой – надо же такое придумать!), а потом они едут в Грецию (хотя в это время там не сезон, зато туристов не будет). В Берлине они никогда не были, и им бы доставило большое удовольствие, если бы ты смог поводить их по городу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150