Я невольно ощутил некоторый интерес. «Тридцать хитов? Вы хотите сказать, что у него были не только „Зеленая дверь" и „Этот старенький домик"?» Я почувствовал себя пристыженным.
Карен – сидящая за столом напротив меня женщина в громадных очках в пурпурной оправе и с целой копной курчавых волос – была экстравертом с обалденными скулами, работой в банке, квартирой неподалеку от моей в Хэмпстеде и персидским котом по имени Трясунчик.
– И бьюсь об заклад, вы не знаете, что несколько лет тому назад он выпустил альбом попурри, который занял двенадцатое место в хит-параде в Норвегии и, подумать только, первое место в Дании!
Я откинулся на спинку стула, размышляя, уж не остановились ли от скуки маленькие часы на нашем столе.
– Да, любят его в Дании! – сказал я и долго сидел с застывшей улыбкой, не зная, о чем говорить дальше.
К счастью, зазвонил гонг, и все мужчины поднялись, чтобы передвинуться по часовой стрелке к следующей даме. Мы находились в большой комнате, которая во время уикендов служила ночным клубом. Здесь было много столиков, стоявших в укромных углах.
Следующая женщина, несколько резковатая брюнетка, была приятной. Она держала перед собой блокнот. В одном я убедился в тот вечер: женщины, которым слегка за тридцать, совершенно четко представляют себе, каким бы им хотелось видеть мужчину.
– Давайте будем подходить к этому, как взрослые люди, хорошо? Мы оба знаем, зачем пришли сюда. Так что обойдемся без всех этих «Я Мэгги. У меня хорошее чувство юмора, я люблю кино и китайскую кухню», тру-ла-ла! О'кей?
– Гм-м, м-да, пожалуй.
Она протянула мне блокнот и карандаш, но я отрицательно покачал головой. Нахмурившись, она сделала пометку у себя, но как я ни тянул шею, мне не удалось ничего прочесть.
– Между прочим, у меня действительно есть чувство юмора, – сурово заметила она. – И я не так уж люблю китайскую кухню.
С деловым видом эта дама записала мой возраст, род занятий, профессию родителей и марки всех наших автомобилей. Потом одобрительно улыбнулась мне через стол – я явно произвел благоприятное впечатление. Однако она поджала губы, узнав, что я ношу контактные линзы и у меня несколько пломб. Моя генетика была не на должной высоте, но она пожала плечами: нельзя же требовать в подобных обстоятельствах, чтобы все было идеально. Она подтолкнула ко мне листок бумага и карандаш.
– Очевидно, вы не хотите раскрыть точную сумму своего заработка, но хотя бы намекните.
Я написал: «150 000 фунтов стерлингов» и услышал, как она затаила дыхание.
– Я всегда была неравнодушна к юристам, – сказала она. – Этот королевский адвокат Каванах – он такой сексуальный!
– Но у него нет второго дома в Монте-Карло, не так ли? – сказал я, скорее утверждая, нежели спрашивая, и тут прозвучал гонг. Похоже было, что ее мир обрушился.
Следующая женщина уселась, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. Она потребовала, чтобы я ее рассмешил. И тогда я рассказал ей свой лучший анекдот, который, к сожалению, самый неприличный из всех, что я знаю. Правда, обычно с него забавно начинать.
Она рассматривала меня с бесстрастным видом, словно я лишь подтвердил ее мнение о человечестве. «Какая грязь», – вымолвила она наконец и молча смотрела на меня в упор остальные девять с половиной минут.
С тяжелым сердцем я пересел к Ники – хорошенькой брюнетке с короткой стрижкой и прелестными ямочками на щеках.
– Простите, что зря отнимаю у вас время, – сказала она. – У меня только что печально закончился длительный роман, и мне не следовало сюда приходить.
Я закатил глаза.
– О, я вас так понимаю!
И она поведала, что ее бросил парень, который был ее лучшим другом в школе – но встречаться они начали лишь три года тому назад. Я чуть не подпрыгнул.
– Надо же, какое совпадение! – И я объяснил, что нахожусь в аналогичной ситуации.
Она слабо улыбнулась сквозь слезы.
– И что меня особенно достает – он сбежал с моей лучшей подругой. В школе мы все трое были лучшими друзьями. Как банально, не так ли?
Мы подались вперед, глядя друг на друга со взаимным интересом.
– А что же случилось с вами? – спросила Ники.
Я сделал неопределенный жест рукой.
– Она тоже подло со мной поступила, но мне не хочется входить в подробности.
– Я знаю, что вы чувствуете. Невыносима сама мысль о случившемся. Не понимаешь, отчего все пошло не так. Невозможно поверить, что все фантазии об этом человеке как о вашей половинке, которым вы предавались годами, окончились так ужасно.
Я в удивлении откинулся на спинку стула. А я-то думал, что единственный на свете ощущаю такое. Ники осторожно протянула руку, и я накрыл ее своей в знак поддержки.
– Как хорошо знать, что ты не один, – признался я.
– Мне тоже, – ответила она прочувствованно. – И хорошо знать, что здесь есть по крайней мере один нормальный парень. Тот, который был до вас, бегло говорил на «клингтоне», а еще заявил, что уж если он когда-нибудь женится, ко мне это точно не будет иметь никакого отношения. Он хочет, чтобы у него была «Бетазоид»-свадьба – не знаю, что это такое. Очевидно, это что-то из «Звездного пути», и он все смеялся надо мной, поскольку я понятия не имела, о чем он толкует.
Взгляд у меня сделался несколько уклончивым, и я пояснил:
– Не думайте обо мне плохо, но я могу вас просветить. – Ники весело посмотрела на меня. – Видите ли, в прошлом году мне удалили аппендикс, и я много смотрел телевизор, пока выздоравливал.
– Так что же такое «Бетазоид»-свадьба?
– Думаю, речь идет о расе, которая играет свадьбу голышом. – Мысленным взором я увидел Ники в такой ситуации.
– Ну что же, – задумчиво произнесла она, – пожалуй, так можно сэкономить на подвенечном платье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122