– Расскажи мне, – попросил он, присаживаясь, – почему родители Лауры Элизабет выбрали тебя крестной матерью.
– Мы друзья, – ответила она. – Наши семьи давно знакомы. Я в детстве играла с Карлом.
– Но почему тогда Таша сказала, что твой отец и ты для них словно ангелы-хранители?
– Если бы папа не основал завод в семидесятых, отец Карла потерял бы свой виноградник. Он тогда поставлял виноград для «Бокс три вайнс», но в то время предложение значительно превышало спрос. У него покупали не весь урожай, а мой отец, конечно, скупал все. Если бы не он, Химмелы пошли бы по миру.
Пьер отхлебнул кофе и посмотрел на нее.
– Но это ведь не все? Таша говорила и о тебе.
Бет заерзала на стуле. Узнав о том, что произошло год назад, Пьер посчитает ее чересчур мягкой. Даже слабой.
– Таша преувеличивает, – неуверенно ответила она.
– Почему ты не хочешь мне рассказать?
– Не то чтобы не хочу. Я… – Нельзя молчать, иначе он наверняка выдумает что-то еще хуже. – Ладно. Прошлый год выдался очень трудным для их семьи. Их сын Даниэль заболел.
Бет нахмурилась, вспомнив свой ужас в тот момент, когда ей сказали, насколько сильно он болен.
– Это было ужасно. Ему срочно требовалась операция. Очень дорогая. – Она отпила кофе. – У них было туго с деньгами, А Коринн пришлось уйти с работы, чтобы ухаживать за сыном. Они хотели взять кредит, но банк им отказал. Они были в безвыходном положении.
– И ты помогла им? Дала деньги?
– Не совсем. Я… заплатила им за урожай будущего года. – Она увидела удивление на его лице. – Я не тратила деньги от прибыли завода. Я оформила кредит на свое имя. Под свою ответственность.
Пьер понимающе кивнул.
– Это было очень щедро с твоей стороны.
– Нет. Любой бы сделал то же самое.
– Ты так думаешь? – Он приподнял брови. – Как сейчас себя чувствует мальчик?
– Хорошо. – Ее лицо озарилось улыбкой. – Он здоровый девятилетний ребенок. Операция прошла очень удачно. Так что оно того стоило.
– Отлично. А как Химмелы справились без годового дохода от урожая?
– Нормально. – Бет прикусила губу. Он уже и так много знает, не стоит рассказывать ему все. – Я умираю от голода. Где наш заказ?
– Уже скоро, – рассмеялся Пьер. – Ты необыкновенная, Бет.
Она нахмурилась.
– Ты хотел сказать «странная»?
– Нет. Удивительная, интригующая.
– О! – Хорошо, что принесли их заказ и ей не пришлось больше ничего говорить.
Когда они приступили к еде, Бет сказала:
– Даниэлю Химмелу столько же лет, сколько твоему сыну.
Пьер кивнул.
– Как его зовут? – мягко спросила Бет. Он поднял глаза, и она увидела в них грусть.
– Филиппе.
– Ты говорил, что вы не часто видитесь. Это из-за твоей работы?
– Да, я слишком много путешествую. И еще потому, что его мать является единственным опекуном.
– Но у тебя тоже есть права. Например, на посещения.
Он изменился в лице.
– Да, но Арлетт делает все, чтобы я виделся с сыном как можно реже. Она… – Он запнулся. – По-английски это звучит как «сука».
Бет подождала, когда официантка заберет пустую посуду, а потом спросила:
– Где они живут?
– В Париже. Филиппе там не нравится.
– Почему?
– Потому что он очень непоседливый и любит спорт.
– Это нормально для мальчика.
– Да, но они живут в роскошных апартаментах. Ему нельзя гулять одному, а его мать никогда не ходит с ним в парк, например. А потом удивляется, почему он постоянно носится по дому и все ломает.
– Бедняжка, – нахмурилась Бет. – Это не самая лучшая жизнь для мальчика.
– Я тоже так считаю, поэтому подал иск на право опекунства. Если я стану единственным опекуном, это будет замечательно. Но даже если наполовину – все лучше, чем сейчас. Я уже обговорил детали с адвокатом. Я бы начал процесс раньше, но, не имея постоянного места жительства, проиграл бы. Ни один суд не предоставит право опекунства отцу, который мотается по свету. И я сам не хочу для сына такой жизни.
– Скоро что-то изменится?
Он кивнул.
– Как только я закончу эту работу, то осяду во Франции. Жду не дождусь этого. Я должен жить во Франции, чтобы у меня были шансы выиграть процесс. И я должен это сделать. Ради Филиппе и себя самого.
У Бет сжалось сердце от его интонаций. Как бы она хотела помочь ему!
– Ты по нему очень скучаешь, правда?
– Очень. Он напоминает мне о тебе, Бет. – (Она задохнулась от неожиданности.) – Не в смысле внешности. На самом деле он похож на меня в детстве. Но Филиппе с таким же энтузиазмом, как и ты, относится ко всему, что делает.
– Хочешь сказать, что я немного ребячлива? – спросила она, не зная, обижаться ей или нет.
– Ну… да, но не в плохом смысле. Я имел в виду твою любовь к жизни. Это часть твоего обаяния. – (Его слова заставили ее желудок сжаться.) – Хотя сегодня утром перед директорами ты показала себя взрослой женщиной.
Бет улыбнулась.
– Я рада, что ты так думаешь.
Занявшись едой, Бет смогла проанализировать новую информацию. Если сын напоминал Пьеру ее, означает ли это, что он не забывал о ней все эти годы? И, особенно из-за неудавшегося брака, жалел ли он о том, как поступил с Бет? Она надеялась, что да. Хорошо бы Пьер осознал, что потерял, и страдал бы от этого. Хотя его страдания не шли ни в какое сравнение с ее переживаниями после их расставания.
Глава десятая
Обратно оба возвращались совершенно в другом настроении. Если утром они ехали молча, лишь изредка заговаривая, если необходимо, то сейчас все изменилось.
Бет видела, что ее удачное выступление перед советом директоров внушило Пьеру уважение к ней и ее идеям. Неужели она всех поразила? Если так, то почему тогда она не попыталась раньше?
Фрэнк Аспер и Пьер считали ее непрофессиональным бизнесменом, у которого нет никакого опыта ведения дел, хотя Бет была уверена, что она смогла бы противостоять любому кандидату, предложенному на ее место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33